Вестник
Кабардино-Балкарского института
гуманитарных исследований
Нальчик, 2015
Бубенок О.Б.
Касоги на юго-западной границе Хазарского каганата
Что касается аланов и болгар, то в этом отношении им повезло гораздо больше, ибо с ними связывают несколько локальных вариантов салтовской культуры. Однако такими же проблематичными, как и хазары, остаются касоги, которых традиционно локализуют на Северо-Западном Кавказе, т. е. там, где проходила юго-западная граница Хазарского каганата. Однако до сих в решении данной проблемы существует немало белых пятен.
Так, исследователи уже давно пришли к выводу, что в Х в. одним из обозначений адыгских племен, проживавших на территории Хазарского каганата, стал новый этноним касоги. Уже сам этот факт требует объяснения. Но этот вопрос до сих пор остается нерешенным...
Близкое по форме к термину касог название страны Касахия фигурирует в середине Х в. в сочинении Константина Багрянородного “Об управлении империей”: “Выше Зихии лежит страна, именуемая Папагия, выше страны Папагии – страна по названию Касахия, выше Касахии находятся Кавказские горы, а выше этих гор – страна Алания". Как видим, Константин Багрянородный для обозначения этнических групп на землях адыгов использовал в середине Х в. три этнотопонима, одним из которых являлось название Касахия. А. В. Пьянков прокоментировал данное сообщение следующим образом: “Указание Константина Багрянородного, что места с нефтяными источниками отстоят от моря на расстоянии дня пути без смены коня, и данные топонимики позволяют локализовать Папагию на территории современного Крымского и, возможно, предгорной и горной части Абинского района...
Впервые касоги были упомянуты в древнерусских летописях там, где речь идет о походе Святослава против хазар в 965 г.. Кроме того, древнерусские летописи сообщают о походе на касогов тмутараканского князя Мстислава в 1022 г. и о взятии дани с касогов тмутараканским князем Ростиславом. Учитывая это, следует считать, что в ХІІ в. касоги проживали близ русского Тмутараканского княжества. Возможно, что в последний раз древнерусские летописи сообщали о касогах под 1223 г., где речь идет о первом походе монгольских полководцев на Северный Кавказ. Необходимо отметить, что древнерусские летописцы использовали два варианта этого этнического названия – касоги или косоги, что может лишь свидетельствовать о диалектных расхождениях в древнерусском языке...
К аналогичным выводам пришла также Н. Г. Волкова, которая относительно распространения давних этнических названий адыгов зихи и касоги среди современных народов Кавказа указала: “Тем не менее, такая генетическая связь терминов на протяжении нескольких десятков столетий еще не может и не означает, что давние этнонимы зихи и касаги, как и в наши дни, соотносились с адыгским этносом. Известны случаи, когда этническое содержание термина изменялось и в более короткие исторические периоды...
Следует отметить, что относительно происхождения этнонима касог существуют и другие гипотезы, на чем следует остановиться в дальнейшем. Как видим, вопрос на сегодня остается нерешенным, хотя среди исследователей получила распространение идея, что этот этнический термин представляет собой не самоназвание адыгов, а экзоэтноним.
Касаясь вопроса о происхождении этнического названия кас-ог, можно отметить, что в состав данного этнонима входит термин кас-, что заставляет вспомнить этнические и социальные названия – хазар, казак, казах, тюркское происхождение которых уже было давно доказано, ибо они, по мнению многих исследователей, происходят от общетюркского кас (коса) – “кочевать”. Необходимо также напомнить, что раннесредневековые источники дают нам один из вариантов первоначального названия хазар – коса. В свое время Д. Данлоп в своей монографии, посвященной хазарам, пытался связать центральноазиатский народ коса как с ранними хазарами, та и уйгурами. Однако данная гипотеза не получила дальнейшего развития ввиду того, что название коса, которое обозначало кочевой образ жизни, могло возникнуть у многих народов тюркского происхождения вполне самостоятельно. В. В. Радлов по этому поводу приводит такие данные: “кос = коч: переселяться, кочевать”. Несомненно, что изначально термин кас- (кос-) являлся самоназванием у многих народов тюркского происхождения. Вопрос в том, есть ли археологическое подтверждение внедрения носителя этнонима кас- в среду адыгских племен на Северо-Западном Кавказе?
Особо следует выделить эти трупосожжения. Поэтому имеет резон обратить внимание на идею А. В. Пьянкова о “касожском” происхождении носителей кремационного обряда на Северо-Западном Кавказе, ибо данные средневековых авторов свидетельствуют о проживании в упомянутом районе в первой половине Х в. именно касогов. Отметим, что в связи с этим А. В. Пьянков обратил внимание на отмеченный нами фрагмент из сочинения Мас‘уди, согласно которому кашаки – это народ, который “исповедует религию магов”. По этому поводу А. В. Пьянков отметил: “... часть сведений, сообщенных Масуди, относилась не к касогам, а зихам. Но поскольку последним не было свойственно сжигать умерших, то приведенная цитата из Масуди могла относиться только к самим касогам”.
Как видим, этноним касог и кремационные захоронения на Северо-Западном Кавказе появились практически одновременно, на рубеже VIII–IX вв.. Не исключено, что изначально термин касог являлся обобщающим названием для смешанного тюрко-адыгского населения Прикубанья в конце VIII – первой половине X вв. О возможности такого симбиоза могут свидетельствовать раскопки Борисовского могильника, где на участке хазарского времени встречались не только кремации салтовского типа, но и ингумации в каменных ящиках, что соответствует местным традициям.
Однако картина была бы не полной без упоминания могильника Дюрсо, расположенного близ Новороссийска. Как и Борисовский, могильник Дюрсо является биритуальным: здесь представлены более ранние трупоположения в грунтовых ямах и более поздние трупосожжения. Для нас особый интерес представляют последние, которых было 173 и они располагались двумя компактными группами в западной и юго-западной частях могильника. Кремации могильника Дюрсо представляют небольшие кучи пережженных костей, рядом с которыми были сложены предметы, которые несут следы пребывания в огне. Необходимо отметить, что кремации совершались на стороне. При этом оружие, орудия труда, кухонные принадлежности часто приводились в негодность. Рядом с захоронениями ставились сосуды (кувшины, кружки) из красной и серой глины. Особо интересен инвентарь могильника, представленный металлическими серьгами, браслетами, оружием (наконечники стрел, наконечники копий, боевые топорики, сабли, кинжал, кистень, ножи), снаряжением коня, орудиями труда (складные серпы, рабочие топоры, пилы и напильники, пряслица) и т. п. Исследователь могильника А. В. Дмитриев на основе анализа инвентаря продатировал трупосожжения могильника Дюрсо VIII–IX вв., т. е. хазарским периодом...
Анализируя ситуацию в Северо-Западном Причерноморье А. В. Пьянков пришел к следующим выводам: “В VIII в. происходит частичная смена населения, отразившаяся в распространении в отдельных районах нового погребального обряда. На анапско-гелендижкском побережье в Западном Закубанье, вплоть до устья реки Псекупс, выявлено 20 могильников с кремациями второй половины VIII – IX веков. Эти могильники занимают компактную территорию. Ее северной границей служила река Кубань, южной – северные склоны Кавказского хребта, западной – берег Черного моря, а восточной – река Псекупс. Кремации, распространившиеся в регионе, резко отличаются по основным деталям обряда от предыдущих и не связаны с ними происхождением.
Для второй группы сожжений присущи такие черты погребального обряда, как сожжение инвентаря вместе с покойником, обязательная ритуальная порча инвентаря, устройство небольших и неглубоких могильных ям, помещение инвентаря в тайничках и отдельных ямках, присутствие в погребениях большого количества оружия и деталей снаряжения боевого коня и т. д. Для этой группы кремаций не характерны захоронения лошадей”...
А. В. Пьянков также отметил, что “сожжения типа Дюрсо по материальному облику близки кругу салтово-маяцких древностей, и находят многочисленные аналогии погребальному обряду и инвентарю в материалах синхронных им могильников бассейна Северского Донца"...
А. В. Пьянков же считал, что “кремации типа Дюрсо не имеют корней на Северо-Западном Кавказе в предшествующий период и их носители не могут быть признаны автохтонным кавказским народом”. А. В. Дмитриевым была высказана, и не без оснований, довольно интересная гипотеза относительно центральноазиатского происхождения населения, оставившего могильники в Дюрсо и Сухой Гомольше...
В результате, создается впечатление, что население как на Северо-Западном Кавказе (Борисово, Дюрсо), так и в бассейне Северского Донца в Сухой Гомольше было связано с военной службой в кавалерии, т. е. имело непосредственное отношение к степной жизни.
Именно поэтому понятно стремление исследователей связать происхождение кремационных могильников хазарского времени с кочевыми народами степи. Если посмотреть на карту, то можно заметить, что в хазарское время кремации салтовского типа появились на Северо-Западном Кавказе, как раз возле юго-западных границ Хазарского каганата, т. е. на землях адыгов. Аналогичную ситуацию с салтовскими кремациями можно отметить и на Северо-Западе Хазарского каганата в бассейне Северского Донца. В свое время А. В. Гадло относительно состава населения, которое проживало вблизи крепостей на западной границе Хазарского каганата, включая С-м-к-р-ц на Таманском полуострове, высказался следующим образом: “…можно полагать, что эти крепости были окружены коренным населением тех областей, в которых они находились, хотя внутри них правительство держало гарнизоны иноплеменных наемников”. Вполне возможно, что к числу этих “наемников” и относились обитатели Дюрсо и Борисово...
В данной ситуации следует отметить, что И. О. Гавритухин и А. В. Пьянков появление в Северо-Восточном Причерноморье кремационных погребальных памятников типа Дюрсо объясняли следующим образом: «К началу собственно “салтово-маяцкого времени” полностью пропадают ингумации в Дюрсо, оформляется структура III группы погребений в Борисово. Все это совпадает с эпохой новых потрясений и изменений среди подвластных хазарам народов на протяжении второй трети VIII в. (пик борьбы с арабским натиском, переселение части алан в лесостепь и др.). По-видимому, и на “зихской” границе каганат проводил “стабилизационные” мероприятия». Следовательно, хазарский каган мог переселить одно из подразделений хазарской орды на юго-западные границы Каганта, для контроля над весьма ненадежными адыгами. То же самое можно сказать и о причинах появления такого же населения на северо-западных границах Хазарского государства, где поселились вассальные кагану аланы и болгары. Очевидно, как это принято в традициях средневековых кочевников, эти две группы близкородственного населения должны были представлять собой правое и левое крыло одного племени.
Поэтому имеет смысл поддержать предположение А. В. Пьянкова, согласно которому появление на Северо-Западном Кавказе кремационных захоронений салтовского типа и возникновение нового этнонима касоги – взаимосвязаны...
При этом исследователь считал касогов, которые практиковали обряд трупосожжения, тюркоязычными пришельцами на землях адыгов-зихов, не знавших обряд кремации. Если следовать логике исследователя, то получается, что во второй половине VIII в. на земли адыгов, находившихся на юго-западной границе Хазарского каганата в бассейне Кубани и на северо-восточном побережье Черного моря хазарской администрацией были поселены племена кочевников, очевидно тюркского происхождения, самоназванием которых был термин кас, который со временем распространился на часть местного адыгского населения...
Обычно с пребыванием касогов в Х в. связывают, в первую очередь, территорию Северо-Западного Кавказа. Однако возможен вариант, при котором хазарская администрация могла выселить часть беспокойных адыгов за пределы их искомых территорий на Северо-Западном Кавказе, а на их место поселить пришельцев, выполнявших функции представителей хазарской администрации. Для такого предположения имеются основания...
Кроме того, Г. Ф. Турчанинов относительно маршрута похода Святослава выдвинул достаточно интересное предположение: «...нет никаких оснований думать, что битва с ясами (аланами) и косогами (черкесами) произошла где-то на Северном Кавказе. И те и другие могли находиться (и скорей всего находились) в Подонье, ниже Белой Вежи. Вероятно, и этническое название косог (ср. осет. каесаег „кабардинець-черкес”) вошло в русский язык тогда же, будучи заимствовано из языка не северокавказских, а подонских ясов-алан, ниже которых у дельты Дона сидели косоги...». Свои предположения Г. Ф. Турчанинов подтверждает не только данными древнерусских летописей, но и надписями на раннесредневековых фляжках из под Новочеркасска, которые он прочитал на касожском (адыгском) языке. Исследователь на основе своей гипотезы о существовании особой письменности у народов Хазарского каганата сделал довольно оригинальное предположение относительно происхождения надписей, найденных возле Новочеркасска : “Присмотревшись к надписям на камнях Маяцкого городища и на флягах из Новочеркасского музея, нетрудно обнаружить, что буквы этих надписей выходят за пределы аланского и косожского письмен... некоторые из букв этих надписей по своему виду и звучанию либо совпадают с буквами глаголического и кириллического славянского письма, либо отличаются от них незначительно... В основу раннего восточнославянского... и в основу косожского (средневекового кабардино-черкесского)... письма легло средневековое осетинское (аланское) письмо, уходящее своими корнями в древнеосетинское (скифо-сарматское) письмо арамейского дукта”...
Таким образом, данные раскопок Борисовского могильника на Северо-Западном Кавказе и Артугановского могильника на Нижнем Дону, а также сведения “Повести временных лет” о событиях 965 г. позволяют сделать предположение, что в первой половине VIII в. с Северного Кавказа в Подонье хазарами были переселены не только аланы и болгары, но и одно из племен зихов-касогов, которые являлись подданными хазарского кагана. Нахождение адыгов в устье Дона, как нельзя лучше, отвечало стратегическим интересам хазар...
Естественно, кто-то должен был контролировать нижнее течение Дона. Поэтому сохранение касожской колонии вблизи устья Дона в Х в. было продиктовано новыми политическими обстоятельствами. И это поселение касогов должно было сохраниться вплоть до похода Святослава против хазар в 965 г., что и нашло отражение в “Повести временных лет”.
Получается, что не лишено оснований сообщение Новгородской первой летописи, согласно которому после победы над хазарами возле Белой Вежи в 965 г. Святослав “Ясы победи и Касоги и приведе Киеву”. Патриаршая летопись относительно судьбы этих ясов и касогов уточняет: “... и приведе к Киеву”. Данный пассаж Д. С. Лихачев предложил трактовать как свидетельство того, что ясы и касоги были приведены в зависимость от Киева. Однако это можно рассматривать и как указание на то, что бывших хазарских вассалов – ясов и касогов Святослав мог целенаправленно переселить из Нижнего Подонья в Киев. Это вполне согласуется с целью похода 965 г. – создать плацдарм от устья Дона до переволоки к Волге для последующего похода русов на кораблях, целью которого был расположенный на берегах Волги хазарский центр Итиль...
Осуществляя политику переселений народов, хазары решали важные для себя задачи: 1) ослабляли сепаратизм своих подданных; 2) укрепляли новые границы Хазарского каганата за счет переселенцев. При этом переселенцы оказывались в среде иноэтничного населения, что еще больше ставило их в зависимость от центральной власти...
Понятно, что было не реально заставить не имевших своего единого правителя адыгов выполнять повинности в пользу хазар. Поэтому внедрение чужеродного, верного кагану, этноса на земли адыгов было единственным выходом из создавшейся ситуации.
О том, что касоги, представленные этим смешанным населением, исправно выполняли возложенные на них повинности, свидетельствуют данные некоторых письменных источников...
В связи с этим обратим внимание на одно очень любопытное наблюдение, сделанное А. В. Гадло: «У адыгских народов Северного Кавказа сохранилось генеалогическое предание, повествующее о предке наиболее крупных княжеских династий и аристократических родов. Их родоначальником предание называет “князя” Инала, которому приписывается объединение адыгских племен, ряд внутренних административно-судебных реформ и удачные войны с опсами (осами-аланами) и абхазами. Предание говорит о том, что деятельность Инала не получила продолжения и все его начинания были утрачены при его сыновьях, против которых адыгами было поднято восстание. В русских родословных XVII в. Инал был известен под другим именем – Акабгу, которое может быть принято за тюрко-хазарский титул ак-ябгу, имевший широкое распространение во второй половине I тыс. Имя Инал также представляет социальный термин, распространенный как в тюркском, так и в Хазарском каганате. Эти обстоятельства наряду с рядом других реалий, сохраненных адыгским фольклором, дали нам основание высказать предположение о том, что в предании об Инале сохранилось воспоминание о периоде временной консолидации адыгов, которая совпала с деятельностью на территории юго-западного Предкавказья представителя Хазарского каганата»...
Таким образом, вопреки распространенному мнению, приходится признать, что этноним касоги или кас- в хазарское время использовался не только для обозначения адыгоязычного населения Северо-Западного Кавказа, но и являлся первоначальным обозначением кочевого населения, внедренного хазарской администрацией в адыгскую среду в рамках стабилизационных мероприятий на юго-западной границе Хазарского каганата в VIII–IX вв. Вполне вероятно, что это было самоназванием пришельцев, очевидно тюркского происхождения, распространивших данное наименование на подвластных им адыгов. На Северо-Западном Кавказе с этими пришельцами следует связывать кремационные захоронения типа Дюрсо, Борисово, а с местным адыгским населением – ингумационные захоронения в каменных ящиках. Данные археологии свидетельствуют о том, что близкородственное носителям кремационного обряда население в хазарское время проживало на северо-западной границе Хазарского каганата, а одно из аборигенных племен Северо-Западного Кавказа было переселено в устье Дона. В результате, видим, что в хазарское время под термином касоги могло быть известно полиэтничное (тюрко-адыгское) население Хазарского каганата...
Кабардино-Балкарского института
гуманитарных исследований
Нальчик, 2015
Бубенок О.Б.
Касоги на юго-западной границе Хазарского каганата
Что касается аланов и болгар, то в этом отношении им повезло гораздо больше, ибо с ними связывают несколько локальных вариантов салтовской культуры. Однако такими же проблематичными, как и хазары, остаются касоги, которых традиционно локализуют на Северо-Западном Кавказе, т. е. там, где проходила юго-западная граница Хазарского каганата. Однако до сих в решении данной проблемы существует немало белых пятен.
Так, исследователи уже давно пришли к выводу, что в Х в. одним из обозначений адыгских племен, проживавших на территории Хазарского каганата, стал новый этноним касоги. Уже сам этот факт требует объяснения. Но этот вопрос до сих пор остается нерешенным...
Близкое по форме к термину касог название страны Касахия фигурирует в середине Х в. в сочинении Константина Багрянородного “Об управлении империей”: “Выше Зихии лежит страна, именуемая Папагия, выше страны Папагии – страна по названию Касахия, выше Касахии находятся Кавказские горы, а выше этих гор – страна Алания". Как видим, Константин Багрянородный для обозначения этнических групп на землях адыгов использовал в середине Х в. три этнотопонима, одним из которых являлось название Касахия. А. В. Пьянков прокоментировал данное сообщение следующим образом: “Указание Константина Багрянородного, что места с нефтяными источниками отстоят от моря на расстоянии дня пути без смены коня, и данные топонимики позволяют локализовать Папагию на территории современного Крымского и, возможно, предгорной и горной части Абинского района...
Впервые касоги были упомянуты в древнерусских летописях там, где речь идет о походе Святослава против хазар в 965 г.. Кроме того, древнерусские летописи сообщают о походе на касогов тмутараканского князя Мстислава в 1022 г. и о взятии дани с касогов тмутараканским князем Ростиславом. Учитывая это, следует считать, что в ХІІ в. касоги проживали близ русского Тмутараканского княжества. Возможно, что в последний раз древнерусские летописи сообщали о касогах под 1223 г., где речь идет о первом походе монгольских полководцев на Северный Кавказ. Необходимо отметить, что древнерусские летописцы использовали два варианта этого этнического названия – касоги или косоги, что может лишь свидетельствовать о диалектных расхождениях в древнерусском языке...
К аналогичным выводам пришла также Н. Г. Волкова, которая относительно распространения давних этнических названий адыгов зихи и касоги среди современных народов Кавказа указала: “Тем не менее, такая генетическая связь терминов на протяжении нескольких десятков столетий еще не может и не означает, что давние этнонимы зихи и касаги, как и в наши дни, соотносились с адыгским этносом. Известны случаи, когда этническое содержание термина изменялось и в более короткие исторические периоды...
Следует отметить, что относительно происхождения этнонима касог существуют и другие гипотезы, на чем следует остановиться в дальнейшем. Как видим, вопрос на сегодня остается нерешенным, хотя среди исследователей получила распространение идея, что этот этнический термин представляет собой не самоназвание адыгов, а экзоэтноним.
Касаясь вопроса о происхождении этнического названия кас-ог, можно отметить, что в состав данного этнонима входит термин кас-, что заставляет вспомнить этнические и социальные названия – хазар, казак, казах, тюркское происхождение которых уже было давно доказано, ибо они, по мнению многих исследователей, происходят от общетюркского кас (коса) – “кочевать”. Необходимо также напомнить, что раннесредневековые источники дают нам один из вариантов первоначального названия хазар – коса. В свое время Д. Данлоп в своей монографии, посвященной хазарам, пытался связать центральноазиатский народ коса как с ранними хазарами, та и уйгурами. Однако данная гипотеза не получила дальнейшего развития ввиду того, что название коса, которое обозначало кочевой образ жизни, могло возникнуть у многих народов тюркского происхождения вполне самостоятельно. В. В. Радлов по этому поводу приводит такие данные: “кос = коч: переселяться, кочевать”. Несомненно, что изначально термин кас- (кос-) являлся самоназванием у многих народов тюркского происхождения. Вопрос в том, есть ли археологическое подтверждение внедрения носителя этнонима кас- в среду адыгских племен на Северо-Западном Кавказе?
Особо следует выделить эти трупосожжения. Поэтому имеет резон обратить внимание на идею А. В. Пьянкова о “касожском” происхождении носителей кремационного обряда на Северо-Западном Кавказе, ибо данные средневековых авторов свидетельствуют о проживании в упомянутом районе в первой половине Х в. именно касогов. Отметим, что в связи с этим А. В. Пьянков обратил внимание на отмеченный нами фрагмент из сочинения Мас‘уди, согласно которому кашаки – это народ, который “исповедует религию магов”. По этому поводу А. В. Пьянков отметил: “... часть сведений, сообщенных Масуди, относилась не к касогам, а зихам. Но поскольку последним не было свойственно сжигать умерших, то приведенная цитата из Масуди могла относиться только к самим касогам”.
Как видим, этноним касог и кремационные захоронения на Северо-Западном Кавказе появились практически одновременно, на рубеже VIII–IX вв.. Не исключено, что изначально термин касог являлся обобщающим названием для смешанного тюрко-адыгского населения Прикубанья в конце VIII – первой половине X вв. О возможности такого симбиоза могут свидетельствовать раскопки Борисовского могильника, где на участке хазарского времени встречались не только кремации салтовского типа, но и ингумации в каменных ящиках, что соответствует местным традициям.
Однако картина была бы не полной без упоминания могильника Дюрсо, расположенного близ Новороссийска. Как и Борисовский, могильник Дюрсо является биритуальным: здесь представлены более ранние трупоположения в грунтовых ямах и более поздние трупосожжения. Для нас особый интерес представляют последние, которых было 173 и они располагались двумя компактными группами в западной и юго-западной частях могильника. Кремации могильника Дюрсо представляют небольшие кучи пережженных костей, рядом с которыми были сложены предметы, которые несут следы пребывания в огне. Необходимо отметить, что кремации совершались на стороне. При этом оружие, орудия труда, кухонные принадлежности часто приводились в негодность. Рядом с захоронениями ставились сосуды (кувшины, кружки) из красной и серой глины. Особо интересен инвентарь могильника, представленный металлическими серьгами, браслетами, оружием (наконечники стрел, наконечники копий, боевые топорики, сабли, кинжал, кистень, ножи), снаряжением коня, орудиями труда (складные серпы, рабочие топоры, пилы и напильники, пряслица) и т. п. Исследователь могильника А. В. Дмитриев на основе анализа инвентаря продатировал трупосожжения могильника Дюрсо VIII–IX вв., т. е. хазарским периодом...
Анализируя ситуацию в Северо-Западном Причерноморье А. В. Пьянков пришел к следующим выводам: “В VIII в. происходит частичная смена населения, отразившаяся в распространении в отдельных районах нового погребального обряда. На анапско-гелендижкском побережье в Западном Закубанье, вплоть до устья реки Псекупс, выявлено 20 могильников с кремациями второй половины VIII – IX веков. Эти могильники занимают компактную территорию. Ее северной границей служила река Кубань, южной – северные склоны Кавказского хребта, западной – берег Черного моря, а восточной – река Псекупс. Кремации, распространившиеся в регионе, резко отличаются по основным деталям обряда от предыдущих и не связаны с ними происхождением.
Для второй группы сожжений присущи такие черты погребального обряда, как сожжение инвентаря вместе с покойником, обязательная ритуальная порча инвентаря, устройство небольших и неглубоких могильных ям, помещение инвентаря в тайничках и отдельных ямках, присутствие в погребениях большого количества оружия и деталей снаряжения боевого коня и т. д. Для этой группы кремаций не характерны захоронения лошадей”...
А. В. Пьянков также отметил, что “сожжения типа Дюрсо по материальному облику близки кругу салтово-маяцких древностей, и находят многочисленные аналогии погребальному обряду и инвентарю в материалах синхронных им могильников бассейна Северского Донца"...
А. В. Пьянков же считал, что “кремации типа Дюрсо не имеют корней на Северо-Западном Кавказе в предшествующий период и их носители не могут быть признаны автохтонным кавказским народом”. А. В. Дмитриевым была высказана, и не без оснований, довольно интересная гипотеза относительно центральноазиатского происхождения населения, оставившего могильники в Дюрсо и Сухой Гомольше...
В результате, создается впечатление, что население как на Северо-Западном Кавказе (Борисово, Дюрсо), так и в бассейне Северского Донца в Сухой Гомольше было связано с военной службой в кавалерии, т. е. имело непосредственное отношение к степной жизни.
Именно поэтому понятно стремление исследователей связать происхождение кремационных могильников хазарского времени с кочевыми народами степи. Если посмотреть на карту, то можно заметить, что в хазарское время кремации салтовского типа появились на Северо-Западном Кавказе, как раз возле юго-западных границ Хазарского каганата, т. е. на землях адыгов. Аналогичную ситуацию с салтовскими кремациями можно отметить и на Северо-Западе Хазарского каганата в бассейне Северского Донца. В свое время А. В. Гадло относительно состава населения, которое проживало вблизи крепостей на западной границе Хазарского каганата, включая С-м-к-р-ц на Таманском полуострове, высказался следующим образом: “…можно полагать, что эти крепости были окружены коренным населением тех областей, в которых они находились, хотя внутри них правительство держало гарнизоны иноплеменных наемников”. Вполне возможно, что к числу этих “наемников” и относились обитатели Дюрсо и Борисово...
В данной ситуации следует отметить, что И. О. Гавритухин и А. В. Пьянков появление в Северо-Восточном Причерноморье кремационных погребальных памятников типа Дюрсо объясняли следующим образом: «К началу собственно “салтово-маяцкого времени” полностью пропадают ингумации в Дюрсо, оформляется структура III группы погребений в Борисово. Все это совпадает с эпохой новых потрясений и изменений среди подвластных хазарам народов на протяжении второй трети VIII в. (пик борьбы с арабским натиском, переселение части алан в лесостепь и др.). По-видимому, и на “зихской” границе каганат проводил “стабилизационные” мероприятия». Следовательно, хазарский каган мог переселить одно из подразделений хазарской орды на юго-западные границы Каганта, для контроля над весьма ненадежными адыгами. То же самое можно сказать и о причинах появления такого же населения на северо-западных границах Хазарского государства, где поселились вассальные кагану аланы и болгары. Очевидно, как это принято в традициях средневековых кочевников, эти две группы близкородственного населения должны были представлять собой правое и левое крыло одного племени.
Поэтому имеет смысл поддержать предположение А. В. Пьянкова, согласно которому появление на Северо-Западном Кавказе кремационных захоронений салтовского типа и возникновение нового этнонима касоги – взаимосвязаны...
При этом исследователь считал касогов, которые практиковали обряд трупосожжения, тюркоязычными пришельцами на землях адыгов-зихов, не знавших обряд кремации. Если следовать логике исследователя, то получается, что во второй половине VIII в. на земли адыгов, находившихся на юго-западной границе Хазарского каганата в бассейне Кубани и на северо-восточном побережье Черного моря хазарской администрацией были поселены племена кочевников, очевидно тюркского происхождения, самоназванием которых был термин кас, который со временем распространился на часть местного адыгского населения...
Обычно с пребыванием касогов в Х в. связывают, в первую очередь, территорию Северо-Западного Кавказа. Однако возможен вариант, при котором хазарская администрация могла выселить часть беспокойных адыгов за пределы их искомых территорий на Северо-Западном Кавказе, а на их место поселить пришельцев, выполнявших функции представителей хазарской администрации. Для такого предположения имеются основания...
Кроме того, Г. Ф. Турчанинов относительно маршрута похода Святослава выдвинул достаточно интересное предположение: «...нет никаких оснований думать, что битва с ясами (аланами) и косогами (черкесами) произошла где-то на Северном Кавказе. И те и другие могли находиться (и скорей всего находились) в Подонье, ниже Белой Вежи. Вероятно, и этническое название косог (ср. осет. каесаег „кабардинець-черкес”) вошло в русский язык тогда же, будучи заимствовано из языка не северокавказских, а подонских ясов-алан, ниже которых у дельты Дона сидели косоги...». Свои предположения Г. Ф. Турчанинов подтверждает не только данными древнерусских летописей, но и надписями на раннесредневековых фляжках из под Новочеркасска, которые он прочитал на касожском (адыгском) языке. Исследователь на основе своей гипотезы о существовании особой письменности у народов Хазарского каганата сделал довольно оригинальное предположение относительно происхождения надписей, найденных возле Новочеркасска : “Присмотревшись к надписям на камнях Маяцкого городища и на флягах из Новочеркасского музея, нетрудно обнаружить, что буквы этих надписей выходят за пределы аланского и косожского письмен... некоторые из букв этих надписей по своему виду и звучанию либо совпадают с буквами глаголического и кириллического славянского письма, либо отличаются от них незначительно... В основу раннего восточнославянского... и в основу косожского (средневекового кабардино-черкесского)... письма легло средневековое осетинское (аланское) письмо, уходящее своими корнями в древнеосетинское (скифо-сарматское) письмо арамейского дукта”...
Таким образом, данные раскопок Борисовского могильника на Северо-Западном Кавказе и Артугановского могильника на Нижнем Дону, а также сведения “Повести временных лет” о событиях 965 г. позволяют сделать предположение, что в первой половине VIII в. с Северного Кавказа в Подонье хазарами были переселены не только аланы и болгары, но и одно из племен зихов-касогов, которые являлись подданными хазарского кагана. Нахождение адыгов в устье Дона, как нельзя лучше, отвечало стратегическим интересам хазар...
Естественно, кто-то должен был контролировать нижнее течение Дона. Поэтому сохранение касожской колонии вблизи устья Дона в Х в. было продиктовано новыми политическими обстоятельствами. И это поселение касогов должно было сохраниться вплоть до похода Святослава против хазар в 965 г., что и нашло отражение в “Повести временных лет”.
Получается, что не лишено оснований сообщение Новгородской первой летописи, согласно которому после победы над хазарами возле Белой Вежи в 965 г. Святослав “Ясы победи и Касоги и приведе Киеву”. Патриаршая летопись относительно судьбы этих ясов и касогов уточняет: “... и приведе к Киеву”. Данный пассаж Д. С. Лихачев предложил трактовать как свидетельство того, что ясы и касоги были приведены в зависимость от Киева. Однако это можно рассматривать и как указание на то, что бывших хазарских вассалов – ясов и касогов Святослав мог целенаправленно переселить из Нижнего Подонья в Киев. Это вполне согласуется с целью похода 965 г. – создать плацдарм от устья Дона до переволоки к Волге для последующего похода русов на кораблях, целью которого был расположенный на берегах Волги хазарский центр Итиль...
Осуществляя политику переселений народов, хазары решали важные для себя задачи: 1) ослабляли сепаратизм своих подданных; 2) укрепляли новые границы Хазарского каганата за счет переселенцев. При этом переселенцы оказывались в среде иноэтничного населения, что еще больше ставило их в зависимость от центральной власти...
Понятно, что было не реально заставить не имевших своего единого правителя адыгов выполнять повинности в пользу хазар. Поэтому внедрение чужеродного, верного кагану, этноса на земли адыгов было единственным выходом из создавшейся ситуации.
О том, что касоги, представленные этим смешанным населением, исправно выполняли возложенные на них повинности, свидетельствуют данные некоторых письменных источников...
В связи с этим обратим внимание на одно очень любопытное наблюдение, сделанное А. В. Гадло: «У адыгских народов Северного Кавказа сохранилось генеалогическое предание, повествующее о предке наиболее крупных княжеских династий и аристократических родов. Их родоначальником предание называет “князя” Инала, которому приписывается объединение адыгских племен, ряд внутренних административно-судебных реформ и удачные войны с опсами (осами-аланами) и абхазами. Предание говорит о том, что деятельность Инала не получила продолжения и все его начинания были утрачены при его сыновьях, против которых адыгами было поднято восстание. В русских родословных XVII в. Инал был известен под другим именем – Акабгу, которое может быть принято за тюрко-хазарский титул ак-ябгу, имевший широкое распространение во второй половине I тыс. Имя Инал также представляет социальный термин, распространенный как в тюркском, так и в Хазарском каганате. Эти обстоятельства наряду с рядом других реалий, сохраненных адыгским фольклором, дали нам основание высказать предположение о том, что в предании об Инале сохранилось воспоминание о периоде временной консолидации адыгов, которая совпала с деятельностью на территории юго-западного Предкавказья представителя Хазарского каганата»...
Таким образом, вопреки распространенному мнению, приходится признать, что этноним касоги или кас- в хазарское время использовался не только для обозначения адыгоязычного населения Северо-Западного Кавказа, но и являлся первоначальным обозначением кочевого населения, внедренного хазарской администрацией в адыгскую среду в рамках стабилизационных мероприятий на юго-западной границе Хазарского каганата в VIII–IX вв. Вполне вероятно, что это было самоназванием пришельцев, очевидно тюркского происхождения, распространивших данное наименование на подвластных им адыгов. На Северо-Западном Кавказе с этими пришельцами следует связывать кремационные захоронения типа Дюрсо, Борисово, а с местным адыгским населением – ингумационные захоронения в каменных ящиках. Данные археологии свидетельствуют о том, что близкородственное носителям кремационного обряда население в хазарское время проживало на северо-западной границе Хазарского каганата, а одно из аборигенных племен Северо-Западного Кавказа было переселено в устье Дона. В результате, видим, что в хазарское время под термином касоги могло быть известно полиэтничное (тюрко-адыгское) население Хазарского каганата...
Комментариев нет:
Отправить комментарий