Бурнусузян А.П.
Северокавказский мир и Россия: семиотика самоузнавания
(цитаты)
Связи России и народов Кавказа имеют длительную историю. Следует отметить, что в геополитической истории России важные этапы в развитии ее государственности отмечены моментами, имевшими «кавказский акцент». Среди них относящиеся к самым разным временам российской истории контакты киевского князя Владимира I с христианскими зихами (предками современных адыгов) накануне принятия им православия и крещения всей Руси; отраженная в летописи в виде рассказа о поединке князя Мстислава Удалого с кавказским витязем Редедей история русско-адыгского княжества на Тамани, владение которым позволило Мстиславу успешно соперничать с его державным братом, Ярославом, по прозвищу Мудрый; брачный союз князя Юрия Андреевича (сына великого князя Владимирского и всей Руси Андрея Боголюбского) с грузинской царицей Тамарой...
Изменилась геополитическая обстановка в мире, иными стали ценностные ориентиры общественно-политического, духовного, религиозно-нравственного порядка. Но острота взаимодействия двух миров – России и Кавказа – обретает на сегодняшний день особую актуальность, на которую не могут не реагировать современная литература, аналитико-официальная и журнально-публицистическая мысль.
Резкий скачок миграции с Кавказа на собственно российскую территорию стал результатом резкого упадка уровня жизни на родных землях, от дестабилизации социальной жизни до актуализации всех потенциальных межгрупповых конфликтов и существования очагов постоянных военных действий. Это одна сторона явления. Вторая заключается в том, что распад СССР не вызвал исчезновения общего геополитического пространства страны, но сократил его, втянув на российскую территорию большое число самодеятельного населения ставших независимыми закавказских республик...
Независимо от того, разделяет или нет данный тезис современное сознание россиян, представители народов Кавказа, как и выходцы из других регионов страны и не только ее, являются частью ландшафта формирующегося общества, в котором национальная принадлежность человека не будет являться разделяющим людей признаком, а мотивом положительного интереса к своеобразию другой культуры. Возможно, сейчас трудно поверить в реальность мира, построенного на таких отношениях, но, если сегодня не обращать внимание на значимость национальной культуры другого, то восприятие «другого» легко будет трансформироваться в восприятие «чужого».
В любой национальной культуре присутствуют элементы вклада в мировую цивилизацию или в культуру соседей, знание этого вклада должно стать достоянием массового сознания. По критерию создания оригинальной культуры, внесшей большой вклад в мировую и российскую цивилизацию народами Кавказа, их позиция среди этносов мира может быть оценена очень высоко, и в этом состоит один из важных аспектов этнокультурного феномена региона, называемого «мостом» между Европой и Азией...
Сегодня в атмосфере нарастающего этноцентризма все чаще этническая доминанта расшифровывается как высшая позитивная ценность, как авторитетная установка, определяющая особенности нового культурного и художественного стиля. Апелляция к энергетике этничности как организующему центру и логическому фокусу национальной культуры оборачивается восприятием «национального» как перманентного воспроизводства «этнического»...
Какие тенденции превалируют в социально-психологических коллизиях Южного региона, в сердцах и душах пишущих и читающих? Судя по последним вещам И.Машбаша, В.Чуяко, А.Хагурова, проекция Нового Кавказского Дома как органической части исторической России, где оппозиция «Малая родина» – «Большой мир» разрешается в динамике самоузнавания. И еще – все нарастающий лейтмотив «кавказского державного человека», выступающего не только житейской скрепой обустраивающегося бытия, но и новым субъектом новейшей отечественной истории.
Что общего сегодня имеют литературный Краснодар и Майкоп. Новороссийск и Сухуми, Армавир и, скажем, тот же Грозный? А то, что они были и остаются живыми частями великой Российской империи и, несмотря на социально-политические коллизии, интегрируют Мир, а вместе с этим выполняют и чисто семантическую задачу: выплавляют из конгломерата составляющих их народов единый язык, тот значимый для всех единый культурный код, который одухотворяет действительность, делает ее Текстом, доступным для всех и самоидентифицирующим всех.
Уместно ли в нынешнем «режиме самоопределения» вести речь о возрождающихся тенденциях новой державной семиотики? Представляется, что не просто уместно, а и необходимо. Державное чувство, пронизывающее многонациональный Русский Мир, получает мощную поддержку от каждого народа, пытающегося жить по-своему и не утаившего драгоценного дара своеобразия. Несомненно, Кубань и Кавказ никогда не были абсолютно прозрачными и постоянно порождали такого плана непредвиденные «ракурсы», которые понуждали мотивировать их специфичность извечностью русско-кавказского синдрома. Но, по большому счету, за учреждением «независимого статуса» всегда сияла идея метафизического Братства, Духовного Родства...
Подобно толстовскому Хаджи-Мурату, писатели Северного Кавказа сопротивляются тенденциям обезличивания как западной, так и сублимировано-восточной. Противятся они и либеральной общероссийской экспансии, когда та становится агрессивно-насыщенной псевдо-цивилизованным новшеством, превращается из русского сакрализованного подвижничества в мероприятие наставительного характера.
Вообще, созидание художественной ценности предполагает не только отражение, трансляцию, но и процесс осмысления-переосмысления. Творческая природа авторского видения выявляется в сфере отношения, которое может быть многовариантным – аналитическим, как, например, в творчестве А.Евтыха, или эмоционально-экспрессивным, как в «Хан-Гирее» или «Жерновах» Исхака Машбаша, где эстетизируется кодекс национальной этики, где художественная версия национальной историософии формируется на основе неожиданного сплава были и небыли, факта и вымысла. Поэтизация и даже идеализация национальной идеи несут в себе черты субъективно-психологического обыгрывания ценностных установок, в совокупности образующих мир национальной самобытности.
В интервью «Вольной Кубани» Исхак Машбаш выразил не просто «взгляд», но представил весь объем той сложной системы, что носит имя национальной и творческой «Свободы развития». «Я хочу, - поделился писатель сокровенными мыслями 21 декабря 2001 г., - донести в XXI век глас адыгского народа X века, рассказать о судьбах наших предков – касогов, зихов, меотов, о знаменитом касожском князе Редеде, герое, упомянутом еще в «Повести временных лет» и в «Слове о полку Игореве». Но главное – ответить на важнейший вопрос: что же помогло адыгскому народу за столько веков существования сохраниться, не сойти с исторической сцены, как случилось со многими даже могущественными народами того времени, составляющими, к примеру, Хазарский каганат и Ассирийское государство?
Наверное, то, что еще в древние времена были заложены мудрые обычаи, традиции и народный этикет, носителями которых были наши предки. А мы, как ни печально, на рубеже XX и XXI веков разрушаем и забываем их...
Вот почему в своих романах я всем читателям и прежде всего адыгам хочу сказать, что Российское государство неделимо. И это – НАША страна! Мы, весь наш народ, тоже за многие века вложили в нее свои печали, радости и слезы. Хочу также рассказать, что после адыгского князя Редеди пошли такие знаменитые дворянские фамилии, как Редеди, Трубецкие, Ушаковы. Кстати, всемирно известный адмирал Ушаков является прямым потомком Редеди. Хочу напомнить, что в строительстве Русского государства времен Ивана Грозного, Бориса Годунова и позже участвовали более одиннадцати воевод из адыгов.
Сказать, что мы в ответе за наше государство, а не за «ЭТО» государство. МЫ ВСЕ в ОТВЕТЕ! Да, МЫ – ТОЖЕ! Вот такие два вопроса я ставлю и тут же решаю. Вот с такими мыслями я прихожу в XXI век»...
В этой связи представляется, что литература Северного Кавказа, как и сам народ, являются лакмусовой бумагой, отражающей то огромное пространство, которое называют Россией. До тех пор, пока эта литература жива, пока народы сопротивляются тенденциям обезличивания, жива сама Россия, ее дух, ее сознание, ее идеалы. На Юге России так называемый журнально-литературный бум, связанный с публикацией «возвращенной литературы» и социально-исторической самоидентификацией,..
Общественно-психологическое напряжение и проблема выживания, обусловленные локально-хаотичными военными действиями, террористическими актами, гримасами прожиточного минимума, наконец, цинизмом самого «реформирующего ума», привели к закономерному исходу: читателю не стало дела до происходящего в литературно-культурном бытии. Этому способствовал и наплыв жирных, похабных, обескураживающе-эпатажных изданий, подавивших жизнетворящую «самость» Сеятелей и Хранителей и загнавших всю Южную Россию в некий мировой угол.
А что же ныне? Да то, что кровеносная система журнальных и литературных организмов по-прежнему жива и пульсирует, в меру сил обеспечивая региональной литературе и публицистике единое информационно-творческое поле. Посмеем сказать, что журнальная площадь национальных изданий, выходящих в свет чудовищными урывками, несет образ народа в его исконной полноте гораздо более отчетливо, нежели другие средства массовой коммуникации, замешанные на чужой истории и заемных преданиях. Авторы – поэты, прозаики, публицисты, ученые, педагоги, просто начинающие литераторы – не всегда художественно и социально всесильны, но всякий малый чистый голос, не различимый дальше околицы, - это живой и необходимый капилляр в системе Большого Национального кровообращения.
Именно так воспринимает «творческий продукт», соединяющий «свое» и «чужое», не утратившая «нормального» мироощущения публика: если «свои» перья пишут по своим углам собственный Дом, то народ не безличен и надо все делать для того, чтобы
продолжалась его История.
ссылка на источник
Северокавказский мир и Россия: семиотика самоузнавания
(цитаты)
Связи России и народов Кавказа имеют длительную историю. Следует отметить, что в геополитической истории России важные этапы в развитии ее государственности отмечены моментами, имевшими «кавказский акцент». Среди них относящиеся к самым разным временам российской истории контакты киевского князя Владимира I с христианскими зихами (предками современных адыгов) накануне принятия им православия и крещения всей Руси; отраженная в летописи в виде рассказа о поединке князя Мстислава Удалого с кавказским витязем Редедей история русско-адыгского княжества на Тамани, владение которым позволило Мстиславу успешно соперничать с его державным братом, Ярославом, по прозвищу Мудрый; брачный союз князя Юрия Андреевича (сына великого князя Владимирского и всей Руси Андрея Боголюбского) с грузинской царицей Тамарой...
Изменилась геополитическая обстановка в мире, иными стали ценностные ориентиры общественно-политического, духовного, религиозно-нравственного порядка. Но острота взаимодействия двух миров – России и Кавказа – обретает на сегодняшний день особую актуальность, на которую не могут не реагировать современная литература, аналитико-официальная и журнально-публицистическая мысль.
Резкий скачок миграции с Кавказа на собственно российскую территорию стал результатом резкого упадка уровня жизни на родных землях, от дестабилизации социальной жизни до актуализации всех потенциальных межгрупповых конфликтов и существования очагов постоянных военных действий. Это одна сторона явления. Вторая заключается в том, что распад СССР не вызвал исчезновения общего геополитического пространства страны, но сократил его, втянув на российскую территорию большое число самодеятельного населения ставших независимыми закавказских республик...
Независимо от того, разделяет или нет данный тезис современное сознание россиян, представители народов Кавказа, как и выходцы из других регионов страны и не только ее, являются частью ландшафта формирующегося общества, в котором национальная принадлежность человека не будет являться разделяющим людей признаком, а мотивом положительного интереса к своеобразию другой культуры. Возможно, сейчас трудно поверить в реальность мира, построенного на таких отношениях, но, если сегодня не обращать внимание на значимость национальной культуры другого, то восприятие «другого» легко будет трансформироваться в восприятие «чужого».
В любой национальной культуре присутствуют элементы вклада в мировую цивилизацию или в культуру соседей, знание этого вклада должно стать достоянием массового сознания. По критерию создания оригинальной культуры, внесшей большой вклад в мировую и российскую цивилизацию народами Кавказа, их позиция среди этносов мира может быть оценена очень высоко, и в этом состоит один из важных аспектов этнокультурного феномена региона, называемого «мостом» между Европой и Азией...
Сегодня в атмосфере нарастающего этноцентризма все чаще этническая доминанта расшифровывается как высшая позитивная ценность, как авторитетная установка, определяющая особенности нового культурного и художественного стиля. Апелляция к энергетике этничности как организующему центру и логическому фокусу национальной культуры оборачивается восприятием «национального» как перманентного воспроизводства «этнического»...
Какие тенденции превалируют в социально-психологических коллизиях Южного региона, в сердцах и душах пишущих и читающих? Судя по последним вещам И.Машбаша, В.Чуяко, А.Хагурова, проекция Нового Кавказского Дома как органической части исторической России, где оппозиция «Малая родина» – «Большой мир» разрешается в динамике самоузнавания. И еще – все нарастающий лейтмотив «кавказского державного человека», выступающего не только житейской скрепой обустраивающегося бытия, но и новым субъектом новейшей отечественной истории.
Что общего сегодня имеют литературный Краснодар и Майкоп. Новороссийск и Сухуми, Армавир и, скажем, тот же Грозный? А то, что они были и остаются живыми частями великой Российской империи и, несмотря на социально-политические коллизии, интегрируют Мир, а вместе с этим выполняют и чисто семантическую задачу: выплавляют из конгломерата составляющих их народов единый язык, тот значимый для всех единый культурный код, который одухотворяет действительность, делает ее Текстом, доступным для всех и самоидентифицирующим всех.
Уместно ли в нынешнем «режиме самоопределения» вести речь о возрождающихся тенденциях новой державной семиотики? Представляется, что не просто уместно, а и необходимо. Державное чувство, пронизывающее многонациональный Русский Мир, получает мощную поддержку от каждого народа, пытающегося жить по-своему и не утаившего драгоценного дара своеобразия. Несомненно, Кубань и Кавказ никогда не были абсолютно прозрачными и постоянно порождали такого плана непредвиденные «ракурсы», которые понуждали мотивировать их специфичность извечностью русско-кавказского синдрома. Но, по большому счету, за учреждением «независимого статуса» всегда сияла идея метафизического Братства, Духовного Родства...
Подобно толстовскому Хаджи-Мурату, писатели Северного Кавказа сопротивляются тенденциям обезличивания как западной, так и сублимировано-восточной. Противятся они и либеральной общероссийской экспансии, когда та становится агрессивно-насыщенной псевдо-цивилизованным новшеством, превращается из русского сакрализованного подвижничества в мероприятие наставительного характера.
Вообще, созидание художественной ценности предполагает не только отражение, трансляцию, но и процесс осмысления-переосмысления. Творческая природа авторского видения выявляется в сфере отношения, которое может быть многовариантным – аналитическим, как, например, в творчестве А.Евтыха, или эмоционально-экспрессивным, как в «Хан-Гирее» или «Жерновах» Исхака Машбаша, где эстетизируется кодекс национальной этики, где художественная версия национальной историософии формируется на основе неожиданного сплава были и небыли, факта и вымысла. Поэтизация и даже идеализация национальной идеи несут в себе черты субъективно-психологического обыгрывания ценностных установок, в совокупности образующих мир национальной самобытности.
В интервью «Вольной Кубани» Исхак Машбаш выразил не просто «взгляд», но представил весь объем той сложной системы, что носит имя национальной и творческой «Свободы развития». «Я хочу, - поделился писатель сокровенными мыслями 21 декабря 2001 г., - донести в XXI век глас адыгского народа X века, рассказать о судьбах наших предков – касогов, зихов, меотов, о знаменитом касожском князе Редеде, герое, упомянутом еще в «Повести временных лет» и в «Слове о полку Игореве». Но главное – ответить на важнейший вопрос: что же помогло адыгскому народу за столько веков существования сохраниться, не сойти с исторической сцены, как случилось со многими даже могущественными народами того времени, составляющими, к примеру, Хазарский каганат и Ассирийское государство?
Наверное, то, что еще в древние времена были заложены мудрые обычаи, традиции и народный этикет, носителями которых были наши предки. А мы, как ни печально, на рубеже XX и XXI веков разрушаем и забываем их...
Вот почему в своих романах я всем читателям и прежде всего адыгам хочу сказать, что Российское государство неделимо. И это – НАША страна! Мы, весь наш народ, тоже за многие века вложили в нее свои печали, радости и слезы. Хочу также рассказать, что после адыгского князя Редеди пошли такие знаменитые дворянские фамилии, как Редеди, Трубецкие, Ушаковы. Кстати, всемирно известный адмирал Ушаков является прямым потомком Редеди. Хочу напомнить, что в строительстве Русского государства времен Ивана Грозного, Бориса Годунова и позже участвовали более одиннадцати воевод из адыгов.
Сказать, что мы в ответе за наше государство, а не за «ЭТО» государство. МЫ ВСЕ в ОТВЕТЕ! Да, МЫ – ТОЖЕ! Вот такие два вопроса я ставлю и тут же решаю. Вот с такими мыслями я прихожу в XXI век»...
В этой связи представляется, что литература Северного Кавказа, как и сам народ, являются лакмусовой бумагой, отражающей то огромное пространство, которое называют Россией. До тех пор, пока эта литература жива, пока народы сопротивляются тенденциям обезличивания, жива сама Россия, ее дух, ее сознание, ее идеалы. На Юге России так называемый журнально-литературный бум, связанный с публикацией «возвращенной литературы» и социально-исторической самоидентификацией,..
Общественно-психологическое напряжение и проблема выживания, обусловленные локально-хаотичными военными действиями, террористическими актами, гримасами прожиточного минимума, наконец, цинизмом самого «реформирующего ума», привели к закономерному исходу: читателю не стало дела до происходящего в литературно-культурном бытии. Этому способствовал и наплыв жирных, похабных, обескураживающе-эпатажных изданий, подавивших жизнетворящую «самость» Сеятелей и Хранителей и загнавших всю Южную Россию в некий мировой угол.
А что же ныне? Да то, что кровеносная система журнальных и литературных организмов по-прежнему жива и пульсирует, в меру сил обеспечивая региональной литературе и публицистике единое информационно-творческое поле. Посмеем сказать, что журнальная площадь национальных изданий, выходящих в свет чудовищными урывками, несет образ народа в его исконной полноте гораздо более отчетливо, нежели другие средства массовой коммуникации, замешанные на чужой истории и заемных преданиях. Авторы – поэты, прозаики, публицисты, ученые, педагоги, просто начинающие литераторы – не всегда художественно и социально всесильны, но всякий малый чистый голос, не различимый дальше околицы, - это живой и необходимый капилляр в системе Большого Национального кровообращения.
Именно так воспринимает «творческий продукт», соединяющий «свое» и «чужое», не утратившая «нормального» мироощущения публика: если «свои» перья пишут по своим углам собственный Дом, то народ не безличен и надо все делать для того, чтобы
продолжалась его История.
ссылка на источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий