* * *

Хазарский альманах

Том 14

 

Роменский А. А.

В поисках Хазарии Иоанна Скилицы: к дискуссии о походе Варды Монга и Сфенга в 1016 году.

                                                                (цитаты)

 

Проблема наследия Хазарского каганата и судьбы населяющих его этносов после крушения этого государства остается одной из трудноразрешимых загадок. Большинство исследователей относят уничтожение Хазарского государства к 60-м гг. X в., иногда специалисты продлевают его существование еще на столетие.

Создается впечатление, что фантом Хазарии даже после ее гибели время от времени появлялся в Восточной Европе, попадая на страницы летописей и хроник и занимая прочное место в пространственной картине мира людей средневековья. Название страны надолго пережило и этнос, и государственные структуры каганата, упоминаясь в источниках, составленных несколькими столетиями позже походов князя Святослава в донские и поволжские степи.

Автор статьи не претендует на разрешение всего комплекса вопросов, связанных с изучением феномена «Хазарии после Хазарии», интерпретацией ее роли в становлении и развитии государств и обществ на варварской периферии раннесредневековой ойкумены. Хотелось бы уточнить лишь некоторые детали, связанные с обострившейся недавно в историографии полемикой о локализации «Хазарии» в XI–XIII вв. в контексте данных «Синопсиса» Иоанна Скилицы о походе экзарха Варды Монга и некоего брата князя Владимира – Сфенга против архонта Георгия Цулы в январе 1016 г. и сведений позднейших источников.

Традиционная, устоявшаяся в историографии точка зрения о тождестве Георгия Цулы – стратига Херсона и одноименного архонта Хазарии ныне аргументированно оспорена.

Действительно, ни один источник не позволяет предполагать, что Херсон и Климата когда-либо назывались Хазарией и управлялись хазарским «архонтом». более плодотворным.

Сведения о походе в Хазарию у Скилицы разрывают комплекс данных о продолжавшемся в эти годы завоевании Болгарии Василием II. После убийства сына царя Самуила, Гавриила-Радомира, его племянником Иоанном-Владиславом (инспирированного, как можно полагать согласно «Летописи попа дуклянина», самим автократором ромеев василевс вступает в переговоры с новым правителем и местной болгарской знатью.

На фоне масштабных военных и дипломатических усилий византийцев в Болгарии, увенчавшихся ее присоединением в 1018 г., экспедиция в Хазарию против некоего Цулы представляла собой, несомненно, второстепенный, отдаленный театр военных действий. Скилица не говорит о ее причинах, однако о них можно догадываться, исходя из общего контекста рассматриваемых событий.

К концу Х в. сложился скрепленный браком киевского князя Владимира Святославича и сестры василевсов, порфирородной Анны, военно-политический союз Византии и Руси, направленный против державы царя Самуила и его преемников. Начало нового этапа интенсивного сотрудничества Киева и Константинополя приходится на 988 г., когда после многомесячной осады и взятия Херсона, центра византийской фемы в Таврике, стороны перешли к переговорам, результаты которых были, вероятно, оформлены в виде соглашения византийских василевсов (формально правивших совместно Василия II и Константина VIII) и «архонта тавроскифов».

Соглашение, условия которого переданы арабскими историками Яхъей Антиохийским и отчасти Шуджей ар-Рудравари предусматривало, чтобы правитель русов оказывал ромеям военную помощь (вооруженный корпус пехотинцев, который впоследствии (в 1000 г.) составлял шесть тысяч человек, обязался креститься лично и принять христианство в качестве государственной религии.

Не исключено, что оговаривался также вопрос о будущем оформлении Русской митрополии в составе Константинопольского патриархата. Ромеи соглашались на заключение крайне престижного для варвара брака Анны с Владимиром Святославичем. Оформление митрополии задержалось, вероятно, вследствие нерешенного вопроса о статусе новой церковной организации. Большинство исследователей полагают, что церковная иерархия на Руси была создана не позже 996/997 гг.

Оспорив эту дату, А. В. Назаренко относит ее оформление к последним годам правления Владимира1. Военная же поддержка шуринам прибыла оперативно и вовремя – скорее всего, уже к концу навигации 988 г. «Тавроскифы» участвовали в битвах войск Василия II с претендовавшим на власть Вардой Фокой, бывшим доместиком схол Востока, под Хрисополем и Авидосом весной 989 года, что и предопределило победу сторонников легитимной Македонской династии.

Нельзя исключать, что особое место в соглашении занимала проблема фемы Херсон и окружающих территорий: русы не только возвращали «Корсунскую страну» в состав империи, но и, как видится, обязались блюсти интересы ромеев в Северном Причерноморье. Помимо Херсонской фемы, здесь в это время имелась и фема Боспор, засвидетельствованная Эскуриальским тактиконом. Предположения исследователей о ее захвате русами во время Корсунского похода требуют дополнительных аргументов.

Функцию гаранта безопасности владений Византии в Таврике (защита от нападений «черных болгар») за киевским князем закреплял уже договор с Игорем 944 г., продолжавший действовать, как полагает Г. Г. Литаврин, и в начале XI в. (разумеется, с дополнениями, внесенными договорами 971 и 988 гг.). Сохранившийся в ПВЛ текст документа не вполне ясно излагает обязательства о «Корсунской стране», что делает возможным различные трактовки.

Однако несомненным является отказ правителя русов от каких-либо властных притязаний на фему Херсон, подтвержденный и впоследствии, в 971 и 988 гг. В условиях обострения отношений северопричерноморские территории империи делались первым объектом нападения, что и продемонстрировал Корсунский поход Владимира Святославича.

После улаживания конфликта стороны, как представляется, договорились о координации действий в регионе, что и иллюстрирует поход января 1016 г.

Причерноморье не было главной ареной сотрудничества Византии и Руси. «Варяго-русский корпус» широко применялся Василием II не только в Болгарии, но и в кампаниях в Сирии в 999 г. и Закавказье, а также в Италии. Однако болгарское направление политики являлось, несомненно, приоритетным для союзников, и роль русов в покорении Болгарии нельзя недооценивать. Показательно, что после захвата котловины Пелагонии они получили третью часть военной добычи (еще треть предназначалась ромеям, и треть – непосредственно василевсу). Возможно, именно в ходе войны в Болгарии к русам попали рукописи библиотеки болгарских царей.

Попытаемся понять, какое место занимали остатки Хазарского каганата в пестрой мозаике международной политики конца Х – начала XI в. Походы Святослава в 965 и 969 гг., а также нападение огузов нанесли Хазарии сокрушительный удар, однако элементы ее государственных структур, вероятно, еще продолжали существовать некоторое время.Владения каганата в Подонье, Причерноморье и Предкавказье были навсегда утрачены, часть территорий в условиях краха центральной власти перешла под контроль местных «архонтов», одним из которых и был упоминаемый Скилицей Георгий Цула. Русы оккупировали и удерживали до начала XII в. Саркел (Белую Вежу) и Тмуторокань, причем вопрос о времени утверждения их на Тамани остается спорным.

В любом случае, несомненно, что походы 960-х гг. не означали одномоментной ликвидации Хазарского государства и этноса. Неслучайно новому киевскому князю Владимиру снова, как и его отцу, пришлось предпринять военную кампанию против хазар, о чем свидетельствует «Память и похвала» Иакова Мниха.

Очевидно, что в восприятии автора источника Хазария не прекратила свое существование после походов Святослава. Примечательно, что Начальная летопись молчит о восстанавливаемом по арабским свидетельствам походе русов в Нижнее Поволжье и захвате столицы – Итиля, сообщая лишь о взятии Саркела и покорении ясов и касогов в Предкавказье.

В дальнейшем тмутороканские «козаре» активно участвуют в политической жизни Руси, поддерживая своего князя Мстислава Храброго в борьбе за власть с братом Ярославом в 1023 году. Именно они способствовали изгнанию в Византию князя-изгоя Олега Святославича (1079 г.), за что и поплатились после его возвращения четыре года спустя.

Разрушенная русами Хазария, очевидно, не могла питать симпатий ни к киевскому «кагану» Владимиру, ни к дружественной ему после соглашения 988 г. Византии. Не исключено, что сохранившие независимость отдельные хазарские территории поддержали болгарско-печенежский альянс, имевший как антиромейскую, так и антирусскую направленность. В таких условиях удар по хазарскому архонту Цуле и его пленение выглядит логичным шагом союзников, вписывающимся в общий контекст борьбы с Болгарией и печенегами. В то время, когда экзарх Варда Монг с помощью брата князя русов, Сфенга, готовил поход против хазар, основные силы ромеев сражались с болгарами в Пелагонии, а киевский князь, помимо помощи шурину, одновременно совершал рейды в печенежскую степь против общего врага.

Итогом успешной кампании Варды Монга и Сфенга стало упрочение позиций ромеев (и русов, как их союзников) в регионе Северного и Северо-Восточного Причерноморья в целом, что не могло не повлиять на баланс сил на Кавказе и в Закавказье.

Срочность морской экспедиции византийцев, предпринятой в экстремальных условиях зимы, заставляет считать нападение на хазар упреждающим ударом.

О другом фигуранте повествования, Сфенге, мы знаем только из рассматриваемого пассажа Скилицы. В историографии его отождествляли с Мстиславом, сыном киевского князя, правившим в Тмутаракани. Имя Сфенг могло быть скандинавским именем Мстислава Владимировича или его прозвищем. Нельзя тем не менее исключить и наличия неизвестного по другим данным родственника киевского князя – о роде Рюриковичей в Х в. мы знаем слишком мало.

Гильом де Рубрук, странствующий монах ордена миноритов, был гораздо более конкретен в своих свидетельствах. По его авторитетному мнению, область Газария с трех сторон окружается морем; с запада ее находится город Херсон, «город Климента», в середине, по направлению к югу – Солдайя (Сугдея), в которой путешественник побывал лично, «с востока – Матрика (Матарха) и устье моря Танаидского». То есть, речь идет о побережье Крыма, Тамани и Приазовье. Некоторые поздние источники определенно отождествляют Крым с Хазарией, но, как представляется, термин имеет более широкое значение.

Хазария упоминается и в перечне стран и народов, завоеванных Бату в ходе Западного похода [Картлис Цховреба, 2008, с. 336, 343, 361; СМИЗО, 1941, с. 204; Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука, 1957, с. 57]. Примечательно, что посланник Папского престола Иоанн де Плано Карпини помещает хазар среди христиан, наряду с русами и аланами.

После крушения единого каганата это название применялось к обширным территориям Восточной Европы, прежде всего к Тамани и Предкавказью, а также Крыму, но не только.

И византийские, и древнерусские источники позволяют отождествить этнохороним «Хазария» с территорией Таманского полуострова и его окрестностей. Имеющиеся в Начальной летописи упоминания о хазарах в войске Мстислава Владимировича и «козарах» – противниках Олега Святославича, несомненно, относятся к населению Тмуторокани, владения Руси на территории, некогда подконтрольной каганату. О притязаниях на Предкавказье и Приазовье свидетельствует и титулатура печатей тмутороканского князя Олега-Михаила, названного «архонтом Матрахи, Зихии и всей Хазарии» (архонтом и дукой Матрахи и всей Хазарии на другом моливдовуле).

Возможно, новый моливдовул может подтвердить предположения специалистов о своеобразном кондоминате Византии и Руси на Тамани. Истоки взаимодействия двух держав в регионе восходят к концу Х – началу XI в. Примечательно обнаружение на Тамани моливдовула одного из представителя семейства Цул – Игнатия, что может, на мой взгляд, быть дополнительным аргументом в пользу локализации здесь Хазарии Иоанна Скилицы.