* * *

 Термин протоадыги Алексеевой Е.П.

Статуи христианских рыцарей 10 века в станице Сторожевой, на шлемах и на плечах которых высечены кресты

Смешанное, многоэтничное население раннесредневековой Кубани

Многочисленные указания на раннесредневековую христианизацию

Мумифицированные захоронения

* * *

Алексеева Е. П.

 

ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ИСТОРИЯ КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИИ

 

Москва, 1971

стр. 80-108

(цитаты)

 

Памятники на р. Бижгон (Бежгон). Каменные кресты с греческими надписями, каменные статуи «христианских рыцарей». В Сторожевой и ее окрестностях обнаружены каменные кресты, некоторые с греческими надписями, каменные барельефы, плиты с геометрическими изображениями (кресты, кружочки с крестами в середине, трапеции, изображения в виде букв Н и V), каменные статуи — мужские и одна женская.

Памятники на р. Кяфар. Памятники в окрестностях аула Архыз в верховьях Большого Зеленчука. «Старое Жилище» (в 45 км южнее Нижнего Архыза) на правом берегу Большого Зеленчука. Среди прочих памятников здесь обнаружена зеленчукская плита, надпись на которой читается на основе дигорского диалекта осетинского языка и датируется X—XI вв.

«Церковная поляна» — в 3 км западнее аула Архыз. В этой местности имеются храмы и могильники. Ст. Зеленчукская. В окрестностях этой станицы отмечены остатки каменных крепостей, каменные плиты, кресты и столбы, южнее по ущелью Большого Зеленчука — каменные статуи и кресты.

Верховья Малого Зеленчука, Марухи и Аксаута. Гробницы наземные, полуподземные и подземные. У ст. Кардоникской — каменные плиты, обломки крестов. городища); каменные ящики (в третьей части городища).

Аулы Алибердуковский и Хабез (б. Касай-Хабль). Погребения в каменных ящиках; скальные погребения; каменные кресты (отмечены Е. Д. Фелицыным на eго археологической карте Кубанской области, изданной в 1882 г.). Пещерные погребения в окрестностях Сентинского храма. Есть мумифицированные трупы.

Пос. Шестая шахта на правом берегу Кубани, в трех километрах южнее аула Хумары. Каменные ящики и другие погребальные вооружения. Краеведом С. Д. Мастепановым в этих местах найдено много нательных крестов, в том числе и относящихся к X—XIII вв.

Памятники в окрестностях аула Хумары. На правом берегу Кубани, рядом с Хумаринским городищем, обнаружены скальные катакомбные могильники (в балке Инал). На левом берегу Кубани, около Шоанинского храма и севернее его, наземные и подземные каменные гробницы и ящики, каменные кресты, иногда с греческими надписями, каменные плиты с изображением креста, зверей и геометрических знаков, надгробия в виде каменных столбов.

Ориентировка скелетов неустойчивая, хотя западная — характерная для христианского обряда — встречается весьма часто. Положение погребенных, как правило, вытянутое, на спине. Иногда руки скрещены на груди или на животе либо одна рука лежит на груди или на животе.

В погребениях, совершенных по христианскому обряду, в ряде случаев почти не встречалось вещей, что весьма характерно для этого обряда. Но в значительном числе захоронений, также христианских (например, в ряде погребений Дардонского могильника), обнаружено много вещей, среди которых и оружие. Вообще надо сказать, что христианский обряд в верховьях Кубани далеко не всегда и не везде соблюдался

строго и последовательно, об этом свидетельствует не только наличие оружия, керамики и других вещей, но и отсутствие строгой западной ориентировки, различное положение покойного, не соответствовавшее христианскому обряду.

При изучении археологических памятников верховьев Кубани, в частности могильников, бросается в глаза их многообразие. Объясняется это не только различными религиозными верованиями, но и пестротой этнического состава населения.

Выше уже отмечалось, что верховья Кубани являлись западной частью средневековой Алании. В таком случае здесь должны были жить собственно аланы, как таковые, — носители иранской речи, катакомбного обряда погребения и других особенностей материальной и духовной культуры, которые исследователи обычно связывают с аланами.

То, что иранская речь издавна звучала в верховьях Кубани, доказано на основании топонимического материала лингвистами В. Ф. Миллером и В. И. Абаевым. Зеленчукская надпись X в. Свидетельствует о том, что носители иранской речи населяли верховья Кубани и в интересующее нас время. Как уже отмечалось выше, эта надпись читается на основе дигорского диалекта осетинского языка.

Как далеко на запад распространялась территория, населенная носителями иранской речи? Наибольшее количество топонимов иранского происхождения встречается в верховьях Кубани примерно до Лабы. Западнее Лабы насчитывается только шесть иранских топонимов.

Следовательно, Лабу в известной степени можно считать лингвистическим рубежом между территориями распространения адыгской и иранской речи. На восток от верховьев Кубани также зафиксированы иранские топонимы, в частности на территории Балкарии.

Что же говорят археологические памятники об ираноязычном населении Карачаево-Черкесии, в частности об аланах, для которых характерен обычай погребать своих умерших в катакомбах?

Наиболее западным районом, где встречены средневековые катакомбы, является Большая Лаба — могильники в Мощевой балке и в местности Бескес, которая находится на левом берегу Большой Лабы.

Если это действительно самая крайняя точка распространения аланских катакомб на западе, то тогда границей между аланами и адыгами в данном районе следует считать не водный рубеж Большой Лабы, а горный отрог, отделяющий долину Большой Лабы от долины Малой Лабы. В таком случае справедливо предположение Д. Иловайского, основанное на данных Константина Багрянородного, о том, что между Касахией и Аланией находился какой-то горный отрог. Подтверждается и указание Константина о том, что «выше Касахии находятся Кавказские горы», что территория Касахии вплотную примыкала к горному хребту. Действительно, бассейн Большой и Малой Лабы расположен в очень высокогорной местности. Далее на север граница между адыгами и аланами могла проходить и по водному рубежу — Лабе. Но средневековые археологические памятники этой местности еще не исследованы, так что пока приходится довольствоваться только лингвистическими данными, говорящими в пользу этого положения.

Сармато-аланские черты погребального обряда в некатакомбных погребениях середины I тысячелетия н. э. не могут служить достоверным свидетельством принадлежности этих могильников каким-то сарматским, неаланским племенам. Скорее всего более правильным будет другое объяснение: не все аланские группы сумели сохранить присущую им форму погребального сооружения — катакомбу. Поселившись среди местных племен, некоторая часть алан восприняла от местного населения отдельные формы погребальных сооружений, сохранив при этом ряд черт своего погребального обряда.

Таким образом, имеющийся в нашем распоряжении археологический материал дает основание утверждать, что в период раннего средневековья аланы в верховьях Кубани жили и удельный вес их в составе населения Верхней Кубани в то время был достаточно высоким.

Может быть, кроме алан здесь жили и другие ираноязычные племена, в том числе потомки сираков, но этот вопрос еще нуждается в дальнейшей разработке.

Однако нельзя полагать, что в верховьях Кубани в эпоху раннего средневековья жили только одни аланы. Еще в 1960 г. нами было высказано мнение, что раннесредневековое население Кубани было смешанным, состоящим из местного, коренного населения и пришельцев — алан. Эта точка зрения была принята В. А. Кузнецовым и другими исследователями.

С вторжением алан в горы Карачаево-Черкесии какая-то часть местного населения могла быть уничтожена, а какая-то вытеснена со своих первоначальных мест обитания. Но нельзя истребить или вытеснить все население значительного района, весьма густо заселенного до прихода алан, как показывают археологические памятники. Особенно трудно сделать это в горной местности, где местные племена, гонимые неприятелем, всегда могут найти убежище в труднодоступных, высокогорных ущельях. Поэтому естественнее считать, что значительная часть местного населения — как потомки «кобанцев», так и древнейшие адыги — продолжала жить в верховьях Кубани и в аланское время. Аланы я аборигены частью смешались, частью же продолжали сохранять свое этническое лицо, что и нашло отражение в археологических памятниках.

Следует вспомнить и еще об одной особенности адыгского обряда — обычае класть голову покойника на каменную плитку. Следы этого обычая отмечены в Нижне-Архызском могильнике XI—XIV вв. и в некоторых других могильниках. Еще в древности меоты клали под голову покойника глиняную миску. Этот обычай возрождался у адыгов и в более позднее время. Так, в адыгских курганах XIII—XV вв. встречаются костяки, под голову которых был подложен черепок глиняного сосуда, медные и серебряные блюдца, каменные плитки, деревянные дощечки.

В связи с вопросом о возможности проживания адыгов в верховьях Кубани в эпоху раннего средневековья необходимо коснуться и интереснейшего могильника в Мощевой балке. Там есть катакомбы, которые связываются с аланами. Но есть погребения и иного рода — под скальным навесом, в подземных прямоугольных каменных гробницах.

Обычай хоронить покойников под скальными навесами в прямоугольных ямах, обложенных камнями, существовал и у закубанских адыгов.

Переходим к вопросу о заселении верховьев Кубани тюркскими племенами.

Эпизодические случаи проникновения тюрок на Верхнюю Кубань, очевидно, имели место еще в VI в.

В середине I тысячелетия н. э. в Предкавказье появились болгары, принадлежавшие к тюркоязычным племенам. После смерти предводителя болгар Кубрата, во второй половине VII в., часть болгар ушла на Дунай, часть — на Волгу. В последние годы было высказано предположение, что какая-то группа болгар в это время могла проникнуть

в некоторые районы Северного Кавказа, вплоть до Кавказского хребта.

В настоящее время многие исследователи считают, что особый тип глиняной посуды — так называемые котлы с внутренними ушками, или внутренними ручками, — принадлежит болгарам.

В. А. Кузнецов обратил внимание на то, что котлы с внутренними ушками имеются и на Северном Кавказе. Датируются они VIII в. И позднее и сосредоточены в районе Кисловодска. Таким образом, заключает В. А. Кузнецов, есть основание полагать, что болгары действительно к началу VIII в. проникли на Северный Кавказ и поселились в окрестностях нынешнего Кисловодска.

Таким образом, если признать справедливость гипотезы о проникновении на Северный Кавказ болгар в конце VII — начале VIII в., тогда следует заключить, что болгары жили в восточных районах нынешней Карачаево-Черкесии.

В верховьях Кубани есть еще один вид памятников, который можно связать с тюрками, — это статуи воинов, на шлемах и плечах которых высечены кресты. Лицо статуи не монголоидное, как у кипчакских каменных баб, а удлиненное, европеоидного типа.

Судя по высеченным на статуях крестам, эти статуи следует датировать не ранее X в. (начало распространения христианства в этих местах). В более ранние периоды подобных статуй на Северном Кавказе не было.