* * *

 

Ленивов А.К.

Участие донских казаков в Куликовской битве

(отрывок, часть 3-я)

Таким образом, засадный конный полк был в бою и в дальнейшем преследовании бегущих татар, от 4-х часов дня 8-го сентября до утра 9-го сентября, иначе говоря конное преследование сопряженное с боем, происходило более 20 часов! Способны ли были на это московские конные воины, если учитывать, что московское «поместное дворянство, составлявшее конницу вместе с конными слугами, представляло пародию на конницу, особенно в сравнении с естественной конницей народов степной полосы».

Где же был в момент Куликовской битвы Семен Мелик с его дружиной, что он делал?

Ведь если в предверии означенной битвы, летописцы записали его имя дважды, не могло быть, чтобы он (Семен Мелик) не отметил своего участия в битве в той или иной мере!

В московской патриаршей библиотеке, в синодике под № 465 сказано: «глашати вечную память: князю Федору Белозерскому и сыну его Ивану, и Константину Ивановичу, убиенным от безбожного царя Мамая, вечная память! и в той же брани избиенным: Микуле Васильевичу (Вельяминову), Тимофею Васильевичу Boлyeвy, Андрею Ивановичу, Льву Ивановичу Серкизову, Михаилу Ивановичу и другому Михаилу Ивановичу, Льву Ивановичу и Семену Мелику и всей дружине их по благочестию скончавшимся за святые Божие церкви и за всех православных христиан, вечная память!»

В другом синодике, в списке убитых также находим: Семена Мелика, Ивана Александровича, Василия Перфильевича, Каргаша Михайловича: «и инши мнози, их же имена суть писаны в книзе животной: здесь же писаны токмо князи и бояре нарочитые, кои в горьком престрашнем часе сем, на брани смертную чашу испи».

Кто же был Семен Мелик, погибший в Куликовской битве, если он, не будучи ни князем, ни боярином, был причислен к таковым в поминальных синодиках, и по чему было определено «rлашати вечную память по убиенным» в Куликовской битве всего лишь, «по благочестию скончавшимся за Святые церкви и за всех православных христиан?»

В 1829 году был издан в Москве труд под наименованием: «древнее сказание о победе великого князя Димитрия Иоанновича Донского над Мамаем», принадлежащий перу профессора И.М. Снегирева, известного составителя «Памятников московской древности». Профессор И.М. Снегирев заимствовал означенное «Древнее сказание» из рукописи рязанского иерея Софрония, в свою очередь составлявшего свою работу на основании Никоновской летописи и Киевского Синопсиса.

Профессор И.М. Снегирев указывал, что в Москве на Лубянке имеется запись о сказании, взятом из имеющегося в церкви диптиха или синодика, в коем сказано об участии и донских казаков в Куликовской битве!

Ряд казачьих историков также упоминает об этом сказании, где говорится, что: «Великий князь Дмитрий Донской, после Куликовской битвы его с Мамаем, принял в дар этот образ (Гребневской Божьей Матери) от казаков, поселенных в верховьях Дона в двух городках: Сиротине и Гребни, и что казаков этих великий князь всегда жаловал за их великую храбрость».

Подполковник генерального штаба А.И. Никольский составлявший: «Исторический очерк Казачьих Войск» для юбилейноrо издания столетия Военного Министерства (1802-1902)», будучи в Москве в 1899 году для производства работы в московских архивах, посетил церковь Гребневской Божьей Матери — для проверки вышеуказанных сведений. Согласно свидетельству подполковника генерального штаба А.И. Никольского: «при образе он собственно не нашел никаких надписей (кроме акафиста на киоте образа). Сказание о начале церкви написано на двух деревянных досках, помещенных в рамах, на стенах арки против иконостаса. Таких же две доски каменных с высеченным на них тем же повествованием о постройке церкви помещены снаружи по обеим сторонам каменной ограды с западной стороны храма (на Мясницкой улице). Повествование это заимствовано из вкладной книги (написана скорописью, в формате писчего листа, на тряпичной бумаге, переплетена в бархат с лицевым изображением Божией Матери Гребневской».

Подобным образом было установлено, что действительно существует записанное сказание об участии донских казаков в Куликовской битве, как во вкладной книге в церкви Гребневской Божией Матери, так и в повествовании о построении означенной церкви, написанном и высеченном на деревянных и каменных досках, как на арке против иконостаса, так и на воротах каменной ограды церкви. Оная выписка гласит следующее: «Там в верховьях Дона народ христианский воинского чина живущий, зовомий казаци, в радости сретающа его со святыми иконами и со кресты, поздравляюще ему о избавлении своем от супостатови, и приносяще ему дары от своих сокровищ, иже имеху у себя чудотворные иконы в церквах своих».

Надлежит отметить, что означенное повествование, как указывает профессор И.М. Снегирев, утверждено и даже составлено Митрополитом Рязанским и Муромским Стефаном Яворским в начале ХVIII столетия. Запись эта во вкладной книге церкви Гребневской Божией Матери доказывает участие донских казаков в Куликовской битве, ибо говорит, что поднесенные казаками означенные иконы великому князю Димитрию Иоанновичу — состоялось «пo избавлении своем от супостатов», то есть после поражения татар на Куликовом поле. «Народ христианский воинского чина», «зовомий казаци», «живущий в верховьях Дона» — имевший не только церкви, но даже и чудотворные иконы, не определял ли собой донских казаков! Подобная запись имелась и на обратной стороне копии иконы Донской Божией Матери (с датой 1712 года), сохранявшейся в Черкаском монастыре на Дону, с припиской, что икона поднесена великому князю Димитрию Иоанновичу казаками Сиротинского городка.

В апреле 1692 года архимандритом Антонием было написано предисловие ко вкладной книге Донского ставропигиального монастыря в Москве, наименованное: «Словом известным, (краткая история монастыря), с обозначением: «В коих временах, нача строитися, и коими христолюбцы, обитель Пресвятые Богородицы, нарицаемая Донская». В «Слове известном» написано следующее: «Того ради последи прославися образ Пресвятые Богородицы, Донскии, так как к великому князю Димитрию Иоанновичу донские казаки, уведаши о пришествии великого князя Димитрия Иоанновича в междуречии Дону и Непрядвы, вскоре в помощь православному воинству пришли бяше и сей Пречистые Богоматери образ в дар благоверному и великому князю Димитрию Иоанновичу и всему православному воинству в сохранение, а на побеждение нечестивых агарян вручили».

Означенный исторический акт ясным образом указывает, что донские казаки уже заранее знали о приходе великого князя Димитрия Иоанновича именно в междуречье Дона и Непрядвы, то есть на Куликовом поле. Больше того, донские казаки оказали вооруженную поддержку московским войскам, присоединившись к великому князю Димитрию Иоанновичу перед началом Куликовской битвы, благословив его при этом образом Пресвятой Богородицы.

В прошлом XIX веке существовало изустное сказание, которое без всяких обиняков повествовало о том, что засадный конный полк в Куликовской битве — состоял из казаков!

Итак, на основании приведенных данных, следует, что донские казаки существовали задолго до Куликовской битвы! Но, все же могли бы выискиваться люди, которые могли не соглашаться почему-либо с положением этим, тогда приходится помнить о том, что существует грамота Митрополита Алексея oколo 1360 года: «Благословение Митрополита Алексея всея Руси ко всем христианом, обретающимся в пределе Черленого Яру, и по караулом возле Хопор и на Дону». Имеется также грамота Митрополита Феогноста на Черленый Яр между 1334-1358 годами: «Благословение Феогноста Митрополита всея Руса к детем моим к баскаком и к сотником и к игуменом и к попом, и ко всем христианом Черленого Яру и ко всем городом по Великую Ворону».

Известно также, что Митрополит Феогност в бытность свою в городе Сарае в 1342 году, получил от Золотой Орды ярлык, согласно коему были освобождены от налогов, наряду с прочим церковным имуществом и виноградники, которые существуют и в наше время лишь в низовьях р. Дона. Более того, в 1301 году Подонский епископ запрашивал Константинонопольскоrо патриарха, как следует поступать с крещением взрослых, почему ставим вопрос, если крестились взрослые, то следовательно они были не христиане, кем являлись в ту пору лишь одни татары в означенных местах, но кто же были те люди, которые составляли христианское население Подонской епархии, не были ли это донские назаки, принимавшие участие в Куликовсной битве?

Современный казачий историк генерал И. Быкадоров поднимал вопрос о роли и участии донских казаков в Куликовской битве, однако не воспользовался известными историческими данными, почему им было высказано ошибочное суждение, а именно: «Стремление Мамая к восстановлению полного владычества над Русью Северо-Восточной, вызвав новое, так называемое, Мамаево нашествие, привело к Куликовской битве (1380 г.). Это нашествие 6ыло совершено при полном напряжении вооруженных сил Золотой Орды, в походе участвовали и войска народов, территориально весьма удаленных от Московского княжества: кавказских черкасов, алан, абезгов (абхазцев), войска Азовских и Черноморских генуезских колоний.

Тем более неизбежным должно было бы быть участие в нашествии татар донских казаков, как жителей территории более близко по своему положению к Московскому княжеству и еще потому, что в прикрытии переволоки из Сарая от Северо-Восточной Руси, при выдвижении татарских войск в сторону последней, не было никакой необходимости: Литва же была в союзе с Мамаем. Войско донских казаков, следовательно, являлось свободным. Но ни один из исторических документов, ни той, ни позднейшей эпохи, не говорят ни прямо, ни косвенно об участии Подонских (Донских) казаков в Куликовской битве на стороне татар.

Ясным и определенным образом ныне устанавливается, что донские казаки именно находились в составе полчищ Мамая, когда узнав о подходе великого князя Димитрия Иоанновича к р. Дону, был подослан к московским сторожам «язык нарочит, яко от велмож тех Царевых (Мамая)», вслед за чем: «Прибеже Семен Мелик с дружиню своею» — как говорят одни исторические документы!» Согласно других исторических актов: «Донские назаки, уведаши о пришествии великого князя Димитрия Иоанновича в междоречии Дону и Непрядвы, вскоре в помощь православному воинству пришли бяше».

Из сопоставления означенных данных следует вывод, что Семен Мелик с дружиною своею суть донские казаки, перешедшие на сторону великого князя Димитрия Иоанновича.

* * *

«ВК» № 229 (1937 год)

стр. 6-10