* * *

Хазарский альманах

Том 5-й

2006 год

(отрывок, стр. 176-177)

 

Аксенов В.С., Михеев В.К.

 

О происхождении и этнической принадлежности погребенных в могильнике Сухая Гомольша

Вопрос этнической принадлежности погребений по обряду трупосожжения с территории бассейна Северского Донца, при наличии основных четырех: славянской, тюркской, угорской, иранской, все еще далек от своего окончательного решения.

Наибольшее количество приверженцев имеет, в силу ряда субъективных причин, славянская теория. При этом наиболее весомым аргументом является сам обряд кремации покойников, который применялся славянскими племенами начиная с рубежа нашей эры и до времени полного утверждения христианства в среде славянского населения. Пеньковская культура в этом случае считается наиболее возможной подосновой салтовских кремационных погребений, а позднепеньковское население — единым носителем этого обряда в салтовской среде бассейна Северского Донца.

Подтверждением этого выступает единство территории распространения салтовских кремаций в бассейне Северского Донца и территории, которая была занята в предсалтовское время памятниками пеньковского типа в данном регионе. При этом игнорируется тот факт, что на данной территории не зафиксировано ни одного собственно пеньковского кремационного погребения, за исключением семи безинвентарных погребений на Дмитриевском катакомбном могильнике.

Однако в бассейне Северского Донца, севернее Сухогомольшанского могильника, известны ингумационные (сармато-аланского) типа погребения с вещами классического пеньковского облика.

В целом же для пеньковского населения характерны небольшие, редко насчитывающие несколько десятков погребений могильники, даже для центральных районов распространения культуры, не говоря уже об окраинных районах, где пеньковские погребения единичны. При этом славянские кремационные погребения даже в Подунавье, откуда в VI веке осуществлялись набеги славян на пограничные области Византии, не содержат оружия, тогда как именно оружие является визитной карточкой салтовских кремаций. Находки оружия (наконечники копий и стрел) на пеньковских памятниках Днепр-Донецкого междуречья подтверждают сообщения Маврикия о том, что «любой (среди славян и антов) вооружен двумя небольшими копьями». Таким образом, славянские воины VI-VII веков — это пехотинцы. Поэтому трудно предположить, что, войдя в состав Хазарского каганата, славяне вдруг стали конными воинами, мастерски владеющими саблями и топорами-чеканами.

Тем более, что «Повесть временных лет» прямо говорит, что поляне выдали дань хазарам мечами (не кочевническим видом оружия). На славянских памятниках VIII-IX веков в пограничных с Хазарским каганатом районах (волынцевская и роменская культуры) кремационные погребения с оружием неизвестны., хотя находки предметов вооружения на поселениях и в городищах имеются.

В то же время было отмечено, что захоронения могильника Сухая Гомольша в общих чертах и особенно по инвентарю схожи с погребениями по обряду трупосожжения из Прикубанских могильников типа Дюрсо. Их роднит преобладание ямных погребений над урновыми, форма и размеры могильных ям, состав погребального инвентаря, в котором значительное место занимают предметы вооружения (сабли, боевые топоры-чеканы, пиковидные наконечники копий) и конского снаряжения (удила, стремена, кольчатые соединители ремней сбруи), наличие в погребениях складных серпов, больших железных пинцетов, фибул с завитком на конце приемника и фибул-кресал, принадлежностей для костра (котлов, шампуров, вилок для доставания мяса из котла).

При этом инвентарь обоих групп погребений имеет типологическую близость. Так, однотипными в обоих группах являются: пламевидные наконечники копий, некоторые типы наконечников стрел, коньковые шумящие подвески, сережки булавовидной формы, украшенные зернью, железные фибулы. Для обоих групп погребений характерен обряд преднамеренного повреждения оружия, наличие на вещах следов пребывания их в огне погребального костра. Такая близость погребального обряда, инвентарь, направленность этнокультурных контактов (прикамские коньковые подвески) рассматривается рядом исследователей как свидетельство этнического родства населения, которое оставило погребения донецкой и кубано-черноморской групп, что подтверждается общей материальной культурой и одинаковым способом хозяйствования. Все это позволило Г.Е. Афанасьеву предложить искать носителей кремационного обряда салтовского времени Подонья в адыго-абхазской среде.

Эти данные позволяют рассмотреть кремации крупного и хорошо исследованного могильника Сухая Гомольша более детально, на предмет их тождественности кремационным захоронениям Юго-Восточной Европы второй половины I тысячелетия нашей эры.

В разнообразии погребальных традиций, представленных на могильнике, по всей видимости, следует видеть отражение сложной этнокультурной структуры сухогомольшанской общины.

 

* * *