* * *

Гаврилов М.И.

 

Думы казака

 

Рыцарь темный

 

стр. 158-159

 

Я рыцарь темный! В сумерках бесстрастных,

Я шел когда-то в поле наугад.

В словах простых, в словах моих понятных,

Мне жизнь моя предстала в стройный ряд.

Я был один! Но, я не сомневался,

Что одолею всех своих врагов.

Что презирал, над кем я насмехался,

Я встретить в битве был всегда готов.

Я шел один! И в сумерках вечерних

Я видел лес, застывший на холме;

Я видел замок, его профиль древний

И все казалось так доступно мне.

Я шел один! Неся позор всех предков,

Свой род спасая дерзостью своей.

И, как порой случается нередко,

В какой-то миг становится видней.

И этот миг решил исход всей битвы,

Заколебались люди в замке том

И все проходы стали мне открыты,

И я вошел в потерянный свой дом.

Я был один! И взгляд мой усмехался,

Я победил, но месть молчала там,

Мой прежний путь в безмолвьи потерялся,

Но, как решу я будущее сам?

Настала ночь! Остался без ответа,

В тиши вопрос неразрешимый мой

И я искал в ночном небе просвета

И, кто-то рядом стал тогда со мной...

- Смотри, луна на небо выплывает

И с ней потух прошедший трудный день,

Смотри вперед, кто в будущем узнает,

Кто и кому сейчас попался в плен.

Смотри и знай! Решают все мгновенья,

Потом труднее повернуть назад

И жалкий миг невольного забвенья,

Так будет трудно позже вспоминать.

Смотри, я здесь таинственная дама,

Что встретить в жизни ты мечтал всегда,

Под сводами воздвигнутого храма,

Хочу остаться я с тобой одна.

Молчала ночь! Уступы гор сплотились,

Меня хотели снова раздавить,

Но знал я, что мечты мои все сбылись

И завтра солнце ярко заблестит...

И я иду, иду вперед поспешно,

Уходят дни, уходят и года,

Но что-то есть, что в мире живет вечно,

Что не умрет, не сгинет никогда.

12.2.1963

* * *

Гаврилов М.И.

 

Думы казака

Атаманский курган

 

стр. 30-33

Зимой я в степи заблудился,

Забылся и путь потерял.

Не знаю, как вдруг очутился

У балки, которой не знал.

Холодное солнце спускалось,

Ночь длинными тенями шла;

Мне времени мало осталось -

Пошел я вдоль балки спеша.

Темней и темней становилось,

Мороз, было слышно, крепчал,

Тревогою сердце забилось,

Терять я терпенье начал.

Куда я иду - сам не знаю,

Все тихо и мертво кругом,

Быть может совсем потеряюсь,

Замерзну в степи я потом.

Не помню, куда я забрался,

Как долго без цели я шел;

Пронзительный ветер поднялся

И снегом в степи он помел.

Устал я, ушли сразу силы,

Прошла дрожь по телу всему

И руки, и ноги остыли;

Куда мне идти - не пойму?

Завыли волки где-то нудно,

Напал на меня сильный страх,

Вперед побежал безрассудно,

Не чуя усталость в ногах.

Но, вдруг, я упал и скатился

В глубокую балку на дно.

Не знаю, как я не разбился,

Мне было, тогда все равно.

Подняться не мог, все болело,

Все силы совсем растерял;

Кровь в жилах моих леденела,

Недвижен, как мертвый, лежал.

Все мысли мои закружились,

Забыться хотелось мне сном,

Зловеще вверху засветились

Глаза у волков огоньком.

Мороз придавил посильнее,

Сильней ветер стал завывать,

А в балке всем телом немея,

Начал будто я замерзать.

Мне снилось, что балкою темной

Идет одинокий старик,

Широкий в плечах и огромный,

Без меры во всем он велик.

Зарос он густой бородою,

Сурово глаза вдаль глядят,

Как будто бы думой одною

Он в жизни своей был занят.

Заметил меня на дне балки,

Подходит с улыбкой ко мне -

Оскалясь, попятились волки,

В морозной растаяли тьме.

- Ты што ж, Казаченок, тут вздумал

В тиши почивать до утра?

Иль черт тебя, видно, попутал?

Замерзнешь, глупыш, навсегда.

Ты чей будешь? А! Ну я знаю,

Забрел ты совсем не туда,

Я часто теперь замечаю,

Случается с вами беда.

Какие вы стали шальные,

Приходится мне вас спасать,

И степи свои вы родные,

Все стали совсем забывать.

Ну што же сынок? Тут беспечно

Всю ночь непривычно лежать,

И дома тебя бесконечно

Все ждет и тревожится мать.

Ты глупый, еще несмышленый,

С годами научишься жить,

Бедой и нуждой наученный,

Еще будешь Дону служить.

Ко мне он склонился тихонько,

Легко, как перо, вверх поднял,

Полою закрыл, как ребенка,

В холодной степи зашагал.

Мелькнули снега мне неясно,

Крутилась и плыла земля,

Мне стало тепло и приятно -

Лишился сознания я…

* * *

- Сынок, да ты что ж, аль не слышишь?

Глаза я начал раскрывать,

А рядом, ко мне наклонившись,

Сидела в слезах моя мать.

- Как мы за тебя все боялись,

Не знали, куда ты пропал.

Вдруг, слышим в окно постучались

И ты на пороге лежал...

Легенду я вспомнил степную,

Далеких татарских веков,

Пошел Папатай-хан войною,

На Дон, покарать казаков.

Навстречу ему из Курмана,

Набрал казаков Атаман

И против всесильного хана,

Повел их на вражеский стан.

Кровавый бой длился до ночи,

Никто не хотел уступать;

Устали, упали без мочи

От битвы бойцы отдыхать.

А ночью, в татарской одежде,

Прошел Атаман до шатра,

Где хан не теряя надежды,

Спокойным сном спал до утра.

Сверкнул острый нож Атамана,

Глаза загорелись огнем,

Послышался хрип смертный хана

И стража проснулась кругом.

Напрасно, как лев отбивался,

От стражи лихой Атаман,

Напрасно с отчаяньем дрался,

Он пал, обессилив от ран.

На утро татары смешались

И стали вразброд уходить,

Донцы вслед за ними погнались,

В степи до конца их разбить.

Победу вся вольница пела,

Остался в степях грозный хан

И там, где нашли его тело

Стоит Папатаев курган.

Своего ж Атамана зарыли

У балки, где ханский был стан.

И все до сих пор не забыли

Большой Атаманский курган.

Гремячую балку все знают,

Пустынна она и дика,

И часто там ночью встречают

Идущего вдаль старика.

И ходит в степи он веками,

Суров и задумчив всегда.

Глядит: может быть с казаками

В ночи приключилась беда.

11.6.1958

 

* * *