По-литовски казачество — «Kazokai», а кубано-донской руникой — «Кайсихай». Хорошо бы проследить этимологию литовского варианта, могут быть любопытные ньюансы.

* * *

Википедия тоже признает этногенез казаков в древней Казакии 

* * *

Быкадоров И.Ф.
 (генерал-майор, окончил Николаевскую Академию Генерального Штаба в Петербурге, участник ПМВ, ГВ, белоказак)

Казакия

Глава II

Казакия в составе Хозарского каганата (VII-IX ст.по Р. Хр.)
(цитаты)

     После передвижения из пределов Восточной Европы болгар, а после них и авар (народностей тюркского происхождения, между которыми были и славянские племена), в VII ст. по Р. Хр. на Восток Европы образовалась Хозарская империя, или каганат.
     За время существования Хозарского государства сохранилось достаточное число трудов греческих и арабских писателей, которые дают возможность установить картину исторического прошлого Казакии, имеющую непосредственное отношение к истории казачества, к выяснению основных элементов, из которых оно образовалось.
     Пределы Хозарской империи, в эпоху ее расцвета и могущества (IX в.) простирались на западе до Днепра, на востоке до р. Яика, на юге — до Кавказского хребта, а на севере захватывали часть лесной полосы, с городом Киевом (Куябой) на р. Днепре и Болгаром на р. Волге. В состав Хозарского государства вошли народы, уже обитавшие в пределах Восточной Европы (во время образования его и перед ним новых передвижений из Азии не происходило). В состав Хозарской империи входили славянские и тюркские народности; господство принадлежало последним. У арабских писателей Хозария нередко называлась Хозаро-славянским государством.
     Ядром собственно Хазарией являлась территория Казакии. Здесь была расположена столица Хозарии — Итиль или Балангиар (в устье Волги) и г. Руссия, или Артана (в устьи Дона). Эти 2 города играли исключительно большую торговую роль не только для Хозарии, но, как лежавшие на торговом мировом пути того времени, и для Европы и Азии.
Другие важные торговые и культурные центры во время существования Хозарского государства образовались: на Днепре в г. Киеве (Куябе), и на средней Волге (у камских болгар) — в г. Волгаре.
     Время существования Хозарской империи было временем расцвета Арабского халифата, охватывавшего пределы Азии и Африки и начинавшего захватывать и Европу. Это было время наибольшего распространения ислама. И Казакия, кроме широкого воздействия на нее греков, стала подвергаться столь же широкому торговому и культурному воздействию арабов. Областями господствующего влияния греков были прибрежные черноморские и азовские области, арабов — прикаспийские и бассейн р. Волги. Дон подвергался торговому и культурному влиянию тех и других.
     Торговое влияние арабов распространялось но Волге и на лесную полосу Востока Европы до Новгорода. Поволжье — Камская Болгария и соседние народы — были под исключительным влиянием арабской торговли и культуры, вносимой через хозаров.
     Повествуя вообще о Востоке Европы, некоторые арабские писатели того времени говорят о трех славянских народностях, которые были отдельными государственно- политически, как разнились и в культурно-бытовом отношении:
1) с центром — городом Киевом;
2) в Славии (Новгороде) и
3) в Руссии (или Ар-Тане).
     Арабские источники устанавливают существование славян-руссов на Азовском побережье, в составе ядра Хозарии (т. е. Казакии) и указывают главный город их Руссию (Артану); некоторые и р. Дон называют рекой руссов.
     Имеется у арабских писателей указание и на жительство на Таманском полуострове, образуемом рукавами — устьями р. Кубани (Вардана). Указывается и численность их (в 100 тысяч), причем отмечается отсутствие у них земледелия: существовали они военной добычей.      Вероятно, это был просто лагерь руссов (сечь), а число, по древнему обычаю, сильно преувеличено. По сведениям арабских писателей пруссы широко участвовали в торговле Хозарии, с торговыми целями посещали и Итиль и Камский Болгар и другие города даже самого Арабского халифата. Они представляли воинственный народ с прочной организацией, совершавший морские и речные походы.
     Некоторые арабские писатели говорят, что руссы говорили тем же языком, что и славяне, но особым наречием…
     Украинский же профессор. Пархоменко (Харьковского ун.) устанавливает теорию, что руссы в Поднепровье появились с Приазовья (Казакии); они то и явились главным основным элементом образования из Поднепровья Киевского или Русского государства.
     Несомненно, что первоначально руссы (народность под этим названием) жили в пределах Казакии, главным образом на Азовском побережье и в Подонье. И это название руси (руссов) распространилось на славян, обитавших и в Поднепровье, и прибрежной черноморской полосе (вместе с распространением господства хозар через руссов (русь) Казакии).
     Этим названием русь византийские (греческие) писатели эпохи существования Хозарского государства называют весь народ, живший в пределах древней Скифии (от Дуная до Дона). По имени этого народа они и Черное море называют морем руссов (по-гречески росов).
     На основании свидетельств арабских и византийских писателей является несомненным существование руссов в пределах Казакии, которых современные писатели и считают главным элементом образования Киевского государства Русь по передвижении части их из Казакии. В пределах Казакии и по Волге жили и тюркские народности численно значительно превосходившие руссов, общим (этническим) названием их было, вероятно, имя — ар, как полагают некоторые историки с дополняющим определением: болг-ары, каб-ары, ав-ары, хоз-ары…
     Если хозары первоначально было этническим названием определенной тюркского происхождения народности, то вскоре оно стало общим — государственно - политическим названием всех тюркских народностей Казакии, а иногда и всех народов, живших в пределах Хозарии. Писатели эпохи существования хозарского государства и позднейшей отмечают особую группу народностей в Казакии, под названием алан асов (в русской летописи — асов, ясов, позже осетин), жившую от низовьев р. Волги до Кавказского хребта.
     Асы и алане были названием почти тождественным, но последнее было названием географическим, территориальным; в состав асов (алан) входили — народность ирано-персидского происхождения, остатки готов и вероятно, славян; из смешения их и образовалась особая народность — асы (алане).
     В географическом труде византийского писателя X ст. императора Константина Багрянородного, в перечислении стран Хозарии упоминаются: ближайшая к Черному морю (южнее Кубани) — Чигия, далее Папагия и Казакия (по греческому мягкому выговору и написанию Казахия), простиравшаяся от Кавказского хребта до низовьев р. Дона. Прибрежную часть Каспийского моря, по его сведениям, занимали аланы. Константин Багрянородный ничего не говорит об областях между Волго-Донской переволокой, к югу и северу от нее, которые ранее занимали венгры и кабары. По сведениям Константина Багрянородного в первой половине IX в. венгры занимали пространство от Ингула до Донца, страну, называвшуюся Лебедой. Кабары же осели в то время по сев. Азовскому побережью (по р. Берде).
     Казахи, представляли ту же народность, что и чиги, но численно большую. Но как в государственно-политическом смысле все тюркские народности назывались хозарами, так и в смысле этническом все народности Казакии назывались казахами, и вся страна, все территориальное ядро Хозарии, именовалось Казакией. В русских летописях все народы (кроме алан) между Доном и Кавказским хребтом неизменно назывались касогами, что являлось только видоизмененным названием — касаг, касах, казак. И только в 1380 г. в сказании о Куликовской битве впервые эти народности в русской летописи называются черкасами, и слово это в дальнейшем совершенно вытесняет слово касог.
     Слово черкас ранее до 1380 г. в русской летописи применялось в замену слова черные клобуки — названия тюркских народностей, осевших на окраине Киевского государства.
Для алан тождественным названием служило название — асы, а для тюркских народностей — черкасы и казахи. Названия же чиги и кабары являлись частными названиями, иногда и заменявшими названия черкасы, казахи.
     Руссы и казахи, отчасти и аланы (асы), жившие в пределах Казакии и являются главными основными элементами, из которых путем смешения образовалась казацкая народность. Великороссы (преемственно с древних времен) донских казаков и всех происшедших от них до сих пор называют народным именем чига.
     Во время существования Хозарского государства Казакия представляла из себя одно целое, представляя ядро государства и в экономическом и в культурном отношении, в смысле источника военной силы и средств государства. Стало оно единым целым с середины IX в. и в религиозном отношении.
     Наряду с воздействием греков на Хозарию шло и воздействие арабов (как мы говорили выше). В результате этого в середине X в. Камская Болгария приняла ислам, а вся Казакия (народы ее — руссы, казахи и алане) приняла христианство от греков.

           * * *

     События начала IX ст. имели громадные последствия для Воет. Европы. Движение из-за Яика нового воинственного народа — печенегов заставило двинуться из пределов северной Казакии венгров и части кабаров (черкасов) на запад. Оседание их от Ингула до Донца, в Лебедии, самих печенегов — к востоку от них, до Яика, а севернее их — торков, оторвало окраинные области Хозарии — Поднепровье и Поволжье от Ядра Хозарии Казакии, что и явилось одним из главных факторов образования из них новых государств: из первой — Киевского (Русь), а из второй — Камско-Болгарского.
     Оседание торков и печенегов не только в Хозарии оторвало окраины, но и разорвало славян (руссов) степной полосы, обособило живших в пределах Казакии (в нижнем Подоньи и на Азовском побережьи) от остальных. Эта обособленность территориальная и обособленность религиозная (руссы Казакии были христианами, а Поднепровья оставались еще язычниками) способствовали смешению руссов Казакии с другими народностями, жившими в ней, образованию нового народного организма.
     Близость печенегов, удары их и вторжения в пределы Казакии принудили хозар построить на Дону крепость Саркел (835 г.). В то же время, вероятно, (возможно несколько позже) был построен и г. Ахас (Акае) в устьи Маныча. Историки различно определяли место Саркела — одни близ теперешней Цымлянской станицы, другие близ Волго-Донской переволоки. Все данные, что отвечает действительности второе предположение — Саркел (по русской летописи Белая Вежа) был близ ст. Цымлянской на правом берегу р. Дона. Подтверждением этому служат и результаты раскопок хранителя Донского Музея X. И. Попова.
     Но где бы ни был расположен Саркел, он, а также и Ахас, не могли обеспечивать плавания по Дону, т. е. пользования мировым торговым путем. Эти крепости обеспечивали лишь переправы через р. Дон.
     И действительно, Саркел был расположен у существующей и доныне естественной переправы (Еланской), также как и Ахас (близ Бабской), где Дон и во время половодья остается той же ширины.
     Вследствие того, что Дон был под постоянными ударами печенегов, хозары должны были искать новые пути к устью Волги, к столице своей Итилю. Таким путем и явился Маныч, прорезывавший территорию казахов. От верховьев Маныча до р. Кумы несколько десятков верст. От верховья Маныча шел караванный путь к Итилю. Саркел и Ахас и прикрывали эти новые водный и караванные пути. Доказательством, что р. Маныч служила водным путем, являются археологические находки на нем предметов судоходства. Как водный путь он был известен и у арабов. Один из них, говоря про г. Руссию (Артану), указывает, что он был расположен в устьи реки, вытекающей из горы Кукайя (Кукайшр), из которой берет начало Маныч, т. е. устье Дона он считал за устье р. Маныча, т. к. он в ту эпоху имел большее значение и был более известен чем Дон.
     Но низовье Дона, следовательно, и путь по Манычу все же подвержен был ударам печенегов и торков и поэтому хозары стали искать еще более безопасных путей к Итилю — р. Варданом (Кубанью). Торговая жизнь перешла из устья Дона к устью Кубани, из Руссии в Тьмутаракань (Мзтарху, Матригу). Этим перемещением центра торговли на юг (в целях обеспечения его от ударов печенегов) и обменяется кажущееся непонятное явление — нахождение центра образовавшегося позже Тьмутараканского княжества в Тьмутаракани, а не в г. Руссии (Артане).
     Арабские писатели говорят о походах руссов в 913 и 943 г. по р. Дону и Волге в Закавказье. Эти походы, вне всякого сомнения, производились руссами Казакии, а не Поднепровскими, уже существовавшего в то время Русского Киевского государства. Эти походы совпали с временем, когда венгры уже передвинулись на запад, а на их место передвинулись печенеги. Поднепровье продолжало быть отрезанным от Казакии, но Доном можно уже было пользоваться как водным путем, хотя бы только для военного похода.  В пределах Казакин жили 2 народности: вблизи Азовского побережья и речным путям — руссы, а восточнее от них — казахи.
     Руссы являлись торгово-промышленным населением, судоходами и мореходами, а казахи скотоводами и коневодами; существовало у них и земледелие. Эти два различных качества были в одинаковой степени присущи впоследствии Вольному Казачеству. Возможно считать, что качества мореходов и конников являются преемственными, вследствие того, что новая народность — казаки — образовались из смешения народностей, обладавших ими порознь.    
     Возможно, что и в позднейшие времена условия жизни в Казакии вообще способствовали сохранению и развитию у населения качеств, с одной стороны — конников, с другой — мореходов.


календарь-альманах «Вольное Казачество»
на 1930 год
стр. 27-31

Быкадоров И.Ф.
(генерал-майор, окончил Николаевскую Академию Генерального Штаба в Петербурге, участник ПМВ, ГВ, белоказак)

Казакия

Глава I
(цитаты)

     Казакия — территория Востока Европы, заключающая бассейн нижних — Дона с Донцом, Волги и Яика; на юг — до Кавказского хребта. Территория эта была обитаема уже за много столетий до Р. Хр. Она являлась пространством степной полосы, через которое передвигались разные народы при переселении своем с востока на запад, из Азии — в пределы Европы. Передвижение это происходило как через Яик, так и через Кавказские проходы. Казакия была также местом длительного оседания многих народностей и существования их в составе различных государств. Нередко она представляла из себя и государственное ядро тех или иных народов. При дальнейшем уходе большей части народов из пределов Казакии на запад, часть их оставалась все же в пределах ее и, в свою очередь, смешивалась с вновь пришедшими.
     Памятниками такого оседания и существования различных народностей являются бесчисленные курганы, городища и становища, разбросанные по всему пространству Казакии, изучение которых является задачей археологии.
     В археологическом отношении территория Казакии почти что еще не изучена; изучению подвергались лишь места греческих городов-колоний на Азовском побережье, главным образом Таны (близ Азова) и Фанагории (близ Тамани).
Русские и казачьи историки, одни изучая историю юга  России, другие — Казачества, начинали с изучения страны в историко-географическом отношении обычно с Геродота, греческого писателя IV в. до Р. Хр. Но, у него очень мало данных о Казакии и эти данные вызывают еще и у современных историков различное понимание и толкование.
     Перечисляя реки на Востоке Европы (в пределах существовавшего тогда Скифского государства), Геродот говорит: „8-ая река — Танаис, которая вытекает гораздо выше из большого озера и изливается еще в большее озеро, называемое Меотида, которая отделяет скифов царских от савраматов (сарматов). В Танаис вливается другая река, которой имя Гиргиз“.
     Безусловным является лишь то, что под Танаисом Геродот разумел низовье Дона; но, далее, принимал ли он за р. Дон дальнейшую часть его, Сев. Донец ли, или Маныч остается вопросом открытым как и то, какой приток разумел Геродот под названием Гиргиз.
Известно, что и в настоящее время существует река под названием Иргиз, приток Волги, но это название как и другие, встречающиеся у Геродота (Оксай, Сал) указывают лишь на преемственность названий, но, очевидно, что не эту реку он разумел под названием Гиргиз.
Далее Геродот говорит: „А как перейдешь Танаис реку, конец земли Скифской, здесь область савроматов, которые, начинаясь от пазушья Меотиды, простираются на 15 дней сухопутья, в стране лишенной диких и насаженных деревьев; за ними две области занимают будины, земля которых покрыта лесом. Будины народ многочисленный и великий, весь белобрысый и в веснушках... У них есть город деревянный, имя ему Гелон...“
     Если не представляется возможным установить, какую реку разумел в целом Геродот под именем Танаис, то нет возможности установить и границы, разделявшей сарматов от царских скифов. Не представляется возможным установить и территории сарматов (приблизительно территория Казакии). Если под будинами можно считать этническое имя какого-то народа, по мнению одних — славян, других — финнов, то названия — скифы царские и сарматы современные историки склонны считать государственно-политическим и территориальным, аналогично тому, каким до недавнего времени было название — русский. Является спорным, не представляли ли сарматы и царские скифы (народы, входившие в состав тех и других) этнического родства, по крайней мере, в культурно-бытовом отношений: те и другие были кочевниками, в противоположность скифам-пахарям:
     Мало положительных данных находится о Казакии и у позднейших греческих и римских писателей, за исходную точку бравших Геродота. Появляются новые названия, но является вопросом — названия ли это вновь пришедших народов или только новые названия уже существовавших ранее. Преемственности народов установить не представляется возможным.
     Из общих исторических данных установлено, что господство в степной полосе Востока Европы около начала христианской эры перешло от скифов к сарматам, потом к готам, передвинувшимся с Балтийского побережья и, образовавшим государство (IV ст.), включавшее и западную часть Казакии. В V в. последовало нашествие гуннов из пределов Азии, которые разрушили государства готов, сами ушли на запад и образовали гуннское государство.
     Исторически установлено, что часть готов осталась в степной полосе и смешалась с аланами, а часть существовала в Крыму, как отдельная народность. В гуннах одни историки видят славян, другие — тюркские народности, третьи  — монгольские. В действительности гунны было и государственно-политическим названием, и в состав гуннского государства входили различные народности, и прежде существовавшие в степной полосе Восточной Европы, и вновь пришедшие из Азии (тюрки, возможно и монголы). Часть народов Гуннского государства, после ухода гуннов на запад, осталась в степной полосе. Можно с достаточной достоверностью полагать, что коренные народы в пределах Казакии существовали со времени, существования Сарматского государства; оставались они в пределах ее и во время готского и гуннского владычества. После ухода на запад из пределов степной полосы болгар и аваров (кабаров), народностей, безусловно, тюркских, в VII в. по P. X. в пределах степной полосы Востока Европы образовалась Хозарская империя, или каганат; в пределах Казакии было государственное ядро Хозарии.
     Несомненным является, что с начала христианской эры славяне и тюркские народы уже обитали в степной полосе Востока Европы от р. Дуная и до р. Яика *. первые жили преимущественно в западной ее части, а вторые — в восточной, т. е. Казакии; в бассейне же Дона с Донцем (нижней и средней частях их) жили и славяне и тюрки. Господство принадлежало последним. При передвижении народов на запад, из Казакии, с другими народами, уходили славяне и тюрки, но большая часть оставалась в пределах Казакии; оставалась всегда и часть вновь пришедших из Азии. Таким путём сохранялась культурная преемственность в Казакии, и происходило (через смешение) образование новых народностей.
     Предки казаков, безусловно, находились в пределах Казакии уже около начала христианской эры и они как предки народности, образовавшейся из смешения различных народностей, были многочисленны. Кроме установления общего, выше приведенного положения, нет возможности установить иных. Не представляется возможным установить ни этнического ни культурного преемства теперешних народов Востока Европы, в частности, и предков казаков от тех или иных народов, обитавших в степной полосе, ни самих этих народов.
    Историками до сих пор не может быть установлена принадлежность народов, упоминаемых греческими и римскими писателями, начиная с первого века христианской эры, не только к славянским или тюркским народностям, но и принадлежность тех или иных народностей, существовавших в степной полосе Востока Европы, к кавказской или монгольской расе.
культурную преемственность, этническую принадлежность можно установить лишь со времени образования Хозарской империи (с VII в.) Этим временем и должно ограничиться исследование о происхождении Казачества. Внедрение же в более отдаленные времена, в большие исторические глубины было бы извлечением и постановкой разных спорных исторических вопросов и приведением не положений, а, всего лишь, предположений разных историков, различных исторических точек зрений.
     Из более отдаленных времен устанавливается прочно лишь следующее историческое положение. Р. Дон и Волга имели мировое значение еще со времени существования Скифского государства: они представляли мировой водный путь из культурных стран древнего мира Востока и Запада (Малой Азии и Европы) в восточные и северные страны Востока Европы, богатые пушным зверем и металлами (Урал) и представляли один из двух существовавших в то время мировых путей из Европы в Азию (Индию). Как устанавливают археологические изыскания последнего времени, уже в начале христианской эры не только все Приуралье и Урал, но и центральная Азия — Монголия (изыскания полк. Козлова) находились под сильным культурным воздействием Греции. Области, прилегавшие к этому пути, т. е. Казакия, уже по одному своему географическому положению, представляя одно целое подвергались особо сильному влиянию и воздействию культурных народов Востока (Армении, Персии) и Запада (Греции и Рима).
     Влияние Греции и воздействие ее на Казакию, особенно в западной части ее, по непрерывности, глубине и широте было главным. Греческие колонии на берегах Азовского моря, из которых главные — Танаис, в устье Дона; Матрега (Матарха) и Фанагория, в устье Кубани, возникли в IV в. до Р. Хр., существовали во времена скифов и продолжали существовать и во времена Хозарии.
     Вновь приходившие из Азии' народы и оседавшие на территории Казакии, подвергались первоначально культурному воздействию уже живших на ней народов, у которых культурные позаимствования были уже часто претворенными в свою культуру, как например, у алан, а после подвергались и непосредственному влиянию Греции.
     Таким образом, территория Казакии, народы обитавшие в ней, находились под непрерывным воздействием различных культурных народов древнего мира. Она была на путях мировой торговли и сама входила в оборот ее и поэтому своему положению, несмотря на различие народностей, обитавших в ней, она представляла единое целое.
     Территория Казакии, народы, обитавшие в Казакии, являлись посредниками, как в торговле, так и во взаимном воздействии народов Европы и Азии, она являлась передовым форпостом европейской культуры (греческой и римской), а народы обитавшие в ней первыми проводниками ее среди народов обитавших в Азии, равно как и переселявшихся оттуда и оседавших в Казакии и вообще на Востоке Европы.

календарь-альманах «Вольное Казачество»
на 1930 год
стр. 25-27

Дудин В.В.
Политика русских князей в Тмутараканском княжестве во второй половине X-XI вв.
(цитаты)

     Восточный поход киевского князя Святослава Игоревича, предпринятый в 965 г., положил конец политическому могуществу Хазарского каганата в Северо-Кавказском регионе и привел к возникновению на берегах Керченского пролива русского Тмутараканского княжества, территория которого охватывала Восточный Крым, Таманский полуостров и, возможно, нижнее Прикубанье...
     Арабо-персидский историк ал-Идриси (1100 – 1165 гг.) в своем сочинении сохранил описание Тмутаракани: «Матарха – это вечный город, существующий с незапамятных времен, и неизвестно кто его построил. Там есть виноградники и обработанные поля. Его владыки очень сильны, мужественны, благоразумны и решительны. Их почитают за смелость и господство над соседями. Это большой город с множеством жителей, с процветающими областями; там имеются рынки и [устраиваются] ярмарки, на которые съезжаются люди из самых отдаленных соседних стран и близлежащих округов».
     Первое летописное упоминание о русском князе в Тмутаракани относится к 988 г. «Повесть временных лет», повествуя о двенадцати сыновьях Владимира Святославича (980 – 1015 гг.), сообщает о Мстиславе (ум. 1036 г.), которого отец посадил княжить в Тмутаракани. Следующее упоминание о Мстиславе относится к 1022 г. «Повесть временных лет» под этим годом сообщает о военном походе его на касогов и победе над касожским князем Редедей...
     Русские летописи сообщают, что после смерти Владимира Святославича (1015 г.) между его сыновьями началась кровопролитная борьба за власть, которая продолжалась в течение четырех лет (1015 – 1019 гг.), и победителем из которой вышел Ярослав Владимирович Мудрый, занявший в 1019 г. киевский престол. Ему не удалось осилить лишь Мстислава Тмутараканского. В результате некогда единое Древнерусское государство было поделено между братьями по Днепру.
     В 1023 г. между Мстиславом Тмутараканским и Ярославом Мудрым вспыхнула открытая война, которая по существу являлась продолжением большой междоусобицы 1015 – 1019 гг...
Встреча противоборствующих сторон произошла в 1024 г. под городом Лиственом, расположенном неподалеку от Чернигова. Бой проходил в кромешной тьме, в дождь и грозу.  
     Против ударной силы Ярослава – наемников-варягов Мстислав выставил в
«челе», т.е. в центре своего войска, черниговскую дружину северян, а приведенную из Тмутараканского княжества касого-хазарскую дружину поставил «по крилома». Ярослав потерпел поражение и вместе с предводителем варягов был вынужден бежать с поля боя, минуя Киев, в Новгород. Русь снова раскололась надвое. Ярослав сохранил за собой Новгород, Мстислав – Черниговскую и Тмутараканские земли. В Киеве сидели «мужи» Ярославовы. На захват столицы Мстислав так и не решился. Через два года у Городца Ярослав и Мстислав заключили мир, по которому разделили Русскую землю по Днепру. Всеми землями к западу от Днепра завладел Ярослав, а к востоку – Мстислав. Таким образом, все левобережье Днепра с Северской землей, Черниговом, Переяславлем, Тмутараканью и другими городами отошло к Мстиславу. Местом своего постоянного пребывания Мстислав избрал Чернигов, став таким образом по существу правителем самостоятельного государства...
     Так, в «Повести временных лет» сообщается о том, что в 1030 г. Ярослав Мудрый в союзе с Мстиславом Тмутараканским предпринял успешный военный поход на города Червенской Руси, а одна из региональных северокавказских хроник «История Дербента» («Тарих ал-Баб ал-Абваб») сохранила уникальные известия о нескольких походах русов в союзе с аланами на Каспий в сторону Дербента (на Карах) в 1029, 1032 и 1033 гг. Однако эти походы завершились для них поражением...
     Русское поселение в Тмутаракани в связи с этими событиями не исчезло. Для него лишь очень осложнились связи с Приднепровской Русью. Половецкая степь пролегала между Приднепровской Русью и Нижним Доном и Таманью. Возможно, русские составляли часть населения так называемых «половецких городов» – Балина, Сугрова, Чешуева, Шаруканя. Таким образом, политика русских князей, проводимая во второй половине X – XI в. в Тмутараканском княжестве, способствовала укреплению влияния Киевской Руси в Северо-Кавказском регионе, а также создавала необходимые предпосылки для развития экономических, политических и культурных контактов Древнерусского государства с народами Северного Кавказа...

ссылка на источник

Шаповалов С.Н.
Крым и Кубань: истоки политических связей
(цитаты)

     На протяжении своей истории Крымский полуостров всегда имел важное геополитическое и геостратегическое значение. Исключительно удобное местоположение позволяло осуществлять контроль над Азовской и Черноморской торговлей. Наличие множества удобных и защищенных стоянок и гаваней позволяло налаживать морские коммуникации с другими территориями. Обилие питьевой воды и различных природных богатств привлекали население...
     Власть византийских императоров принесла народам Крыма и Кубани новое скрепляющее начало – христианство, а также образцы передовой восточной и западной культуры. Однако даже Византийская империя не смогла предотвратить вторжений в Крым тюрков и кочевых болгар, занимавших земли на Таманском полуострове и в Прикубанье.
     В VIII в. часть Крымского полуострова захватил Хазарский каганат, территория которого включала в себя Поволжье, Подонье, Правобережную Кубань, земли Северного Кавказа. Центром владений Хазарии в Крыму стал город Сугдея. Хазары установили контроль над морской торговлей из Азовского моря в Черное. Владения Хазарии защищали мощные крепости со значительными гарнизонами и наемные войска. После конфронтации Хазария и Византия установили дипломатические и политические связи друг с другом.
     Во второй половине X в. после похода киевского князя Святослава Игоревича Хазария была разбита, а на Таманском полуострове и в Крыму возникли русские владения, поддерживав-шие между собой связи. Положение русских поселений улучшилось после похода киевского князя Владимира Святославовича в 988/989 г. на Херсонес-Таврический. Город был обложен с суши и осаждался в течение шести месяцев. Успешный захват города привел не только к браку киевского князя с византийской принцессой, но и усилению русских позиций в регионе. На завоеванных землях в Крыму, а также на Тамани возникли русские владения, которые в источниках именовались Тмутараканским княжеством. В качестве правителя этих земель князь Владимир Святославович посадил на стол своего сына князя Мстислава Владимировича. После княжеством правили представители различных родов, поскольку тмутараканские земли так и не были закреплены ни за одной княжеской династией...
     Вновь созданное княжество включало в себя город Корчев в Крыму, что имело исключи-тельно важное стратегическое значение. Обладание Корчевым позволило правителям Тмутаракани установить полный контроль над азовской торговлей, поскольку по обоим берегам Керченского пролива располагались русские владения. Все торговые суда должны были заходить в гавани и платить пошлины. Образованное Тмутараканское княжество играло практически такое же значение для Древнерусского государства, как Крым для Византийской империи. Обе территории являлись форпостами в Северном Причерноморье; через них утверждалось влияние государственной власти и христианства.
     Последующие правители Тмутараканского княжества делали попытки увеличить территорию как за счет владений на Северном Кавказе, так и за счет земель Крымского полуострова. Однако ослабление Древнерусского государства и княжеские междоусобицы привели к потере владений в Крыму и на Кубани. В конце XI в. княжество было поглощено племенами половцев, которые вторгались и на территорию Крыма.

ссылка на источник

     По мнению Д. Е. Алимова, автора статьи, потомки хана Кубрата, вождя Кубанской Булгарии, основали не только Болгарское царство, Волжскую Булгарию, Балкарию, но и Чехию и Хорватию. Сильный племенной союз кубратцев-хорват был в Восточных Карпатах, с ним воевал князь Владимир согласно русской летописи.

* * *

Д. Е. Алимов
Хорваты и горы: к вопросу о хорватской идентичности в Аварском каганате.
(цитаты)

     Известия письменных источников, которые, начиная с IX в., фиксируют проживание хорватов в разных частях Центральной Европы, как и наличие на ее карте немалого количества топонимов, очевидно, произведенных от слова «хорват», обычно интерпретировались в историографии как следы существования в более или менее отдаленном прошлом единой этнической общности, носившей название хорватов.
     Подобное представление, которому трудно отказать в логичности, как казалось, хорошо соотносилось и с известиями нарративных источников X–XIII вв. о ранней истории Далматинской Хорватии, согласно которым хорваты пришли в Далмацию с территории древней прародины, располагавшейся в Центральной Европе к северу от Балканского полуострова...
     Рассмотрение хорватского «origo gentis», ставящего в начало хорватской истории конфликт с аварами, в сравнительно-историческом контексте позволяет думать, что далматинские хорваты первоначально были элементом аварской социально-политической структуры.
В свете этого становится понятным, что путь для становления хорватской этнической общности в Далмации открылся только с политизацией названия «хорват», то есть с превращением хорватской групповой идентичности в идентичность этнополитической единицы...
     Наконец, относительно недавно Л. Маргетич предпринял попытку обосновать гипотезу, согласно которой первоначальные хорваты представляли собой военно-политическую элиту Аварского каганата в так называемый «среднеаварский» период (630–670-е гг.). Отталкиваясь от старинной идеи о происхождении названия «хорват» от имени болгарского вождя Кубрата/Кровата, позволившей Л. Маргетичу вслед за А. Грегуаром связать с восстанием Кубрата внутренний кризис, разразившийся в Аварском каганате в 630-е гг., исследователь впервые широко использовал в рассмотрении данного вопроса выводы археологов, отмечающих наличие сходных черт в материальной культуре кочевнических элит Подунавья среднеаварского периода и Поднепровья периода существования державы Кубрата. Последнее обстоятельство стало одним из оснований для сформулированной Л. Маргетичем гипотезы, согласно которой при Кубрате/Кровате произошло не только высвобождение болгар из-под власти аваров, но и распространение его политического влияния внутри Карпатской котловины, ознаменовавшееся утверждением у власти новой военной элиты — «хроватов» (людей Кровата), сохранявших свои позиции до 670-х гг., а затем оттесненных на окраины Аварского каганата (в том числе в Далмацию) новой волной пришельцев с востока...
     Имеющиеся в нашем распоряжении письменные источники позволяют говорить о существовании между 800 и 1000 гг. в разных местах Европы нескольких групп, именовавшихся хорватами. Это так называемые далматинские хорваты на Балканах, две хорватские группы в Восточных Альпах, так называемые карпатские хорваты в Восточных Карпатах, а также с трудом локализуемая хорватская группа, находившаяся где-то по соседству с чехами и мораванами...
     Если вынести за скобки изолированные хорватские топонимы и исходить главным образом из информации письменных источников о хорватских группах раннего Средневековья, то можно заметить, что, по крайней мере, некоторые из них могут быть локализованы на территориях, лежавших поблизости от горных массивов...
     Не менее показательным в отношении приближенности хорватов к горным массивам является географическое расположение двух хорватских групп, существовавших в раннее Средневековье в восточно-альпийском регионе. На пространстве, некогда входившем в состав Карантанского княжества, источниками Х в. засвидетельствовано наличие небольшого «хорватского округа» (pagus Crouuati), локализованного исследователями в районе между верхним течением реки Глан и горным массивом, отделяющим долину Глана от долины реки Вимитцбах, где засвидетельствованы также топонимы, происходящие от названия «хорват». На территории Штирии в верхнем течении реки Мур локализуется еще одна хорватская группа, следы существования которой отразились в упоминании в грамоте второй половины XI в. некой «хорватской десятины» (decima ad Chrowat), а также в маркирующих границы этой группы топонимах, произведенных от слова «хорват». Есть основания полагать, что в середине VIII в. этот район, как и «хорватский округ» на территории Каринтии, также входил в состав Карантанского княжества...
     Северные хорватские группы, одна из которых обычно локализуется в историографии к северо-востоку от Восточных Карпат, на территории современного украинского Прикарпатья, а другая — на территории восточной Чехии и/или на соседних территориях Польши, нередко рассматривались исследователями в контексте проблемы так называемой Белой или Великой Хорватии, страны, описываемой в трактате Константина Багрянородного «Об управлении империей» в качестве прародины хорватов, переселившихся на Балканы. Между тем, согласно распространенному в историографии мнению, под именем Белой Хорватии в трактате императора Константина выступает современное ему Чешское государство, которое в середине Х в. охватывало обширные пространства, включая и те, на которых другие источники локализуют хорватов...
     В «Повести временных лет» хорваты дважды упоминаются в ряду восточнославянских этнополитических единиц (в так называемом этнографическом введении и под 907 г.), неизменно следуя сразу после вятичей, очевидно, замыкающих собой при перечислении восточную группу «племен», и перед дулебами, которые вместе с упоминаемыми далее уличами (или уличами и тиверцами) относятся к западной группе. Данные известия, так же как и сообщение этого же источника о походе на хорватов киевского князя Владимира, подразумевают существование особой хорватской этнополитической единицы, очевидно, находившейся где-то на юго-западной периферии восточнославянского пространства...
     Итак, на основании рассмотрения географического размещения хорватских групп в Европе можно прийти к выводу, что все без исключения хорватские группы, известные нам по письменным источникам, находились в местностях, расположенных
поблизости от горных массивов. Также можно констатировать, что все местности, где зафиксированы хорватские группы, находились за пределами Карпатской котловины, территория которой контролировалась или, по крайней мере, могла беспрепятственно контролироваться аварами. Объяснить подобное размещение хорватских групп тем, что хорваты выполняли некие военные функции на границах каганата или контролировали важные торговые пути, представляется в связи с этим крайне затруднительным...
     Подобное размещение не кажется случайным: наилучшим объяснением ему в рамках описанной выше «аварской модели» хорватского «этногенеза» может служить предположение о том, что первоначально хорваты вместе с аварами занимали территорию внутри Карпатской котловины, однако по каким-то причинам покинули ее, укрывшись от аваров за близлежащими горными массивами...
     Согласно известиям «Чудес св. Димитрия Солунского», против аварской власти восстал также наместник сирмийской области Кувер. При этом в источнике вполне определенно говорится об исходе группы Кувера из каганата и о преследовании мятежников аварским войском: «Когда об этом узнал сам хаган, он начал их преследовать, и они столкнулись в пяти или шести битвах, и во всех он уступил им. Тогда, обратившись в бегство вместе с оставшимся его народом, он ушел на север во внутренние области. Кувер же, перейдя с победой упомянутую реку Дунай, вместе с указанным всем народом пришел в наши пределы и захватил Керамисийское поле»...
     Датировку прихода хорватов в 31-й главе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей» временем правления императора Ираклия (610–641 гг.), современником которого был Кубрат, как минимум трудно считать случайной. Также трудно игнорировать то обстоятельство, что сходство сюжетов двух рассказов о переселении хорватов, содержащихся в 30-й и 31-й главах трактата императора Константина, и сообщения «Бревиария» патриарха Никифора о восстании Кубрата против аварской власти делает весьма интригующим возможное совпадение имени легендарного хорватского вождя Хорвата/Хровата, упоминаемого в 30-й главе трактата «Об управлении империей», а следовательно, и самого названия хорватов с именем правителя Великой Болгарии, именуемого в «Хронографии» Феофана Исповедника Кроватом...
     Если это действительно так, то сделанные выше наблюдения о характере расселения хорватских групп позволяют, по крайней мере, задаться вопросом: не следует ли считать первоначальных хорватов сторонниками Кубрата, вынужденными после победы его соперника уйти с территории Карпатской котловины?

ссылка на источник

Легенда о княгине Ольге (фильм, 1983). Лесь Сердюк - Святослав Игоревич. Русский язык.

Википедия о фильме

               Статуэтка по мотивам белгородского памятника Святославу скульптора Клыкова В.М.

                                                                              * * *

                              Культура древних булгар – казачество. Мнение на Ю-чубе

                                                                              * * *

       Слово "Афа" из текста статьи известно в кубано-донской рунике. Надпись на каменном блоке Маяцкого городища «Афуа», также часто встречается в протобулгарской рунике Мутлафара. Вероятная исходная форма - „афуа” показывает аналогии с осетинским иронским aw, jaw, дигорским awae – сила. В.Абаев связал с санскритским av, avas - защита, староиндийским avi, авестийским avaiti – благосклонный, защитник, закрильник, персидским yau - сила. Мы увидим что на самом деле „афуа” является аналогом протоболгарскому „aefae” – божественная сила, защитник, покровитель домашнего очага, рода, бог – создатель, покровитель, защитник, потом после христианизации перешло в обращение к богу. Так можно увидеть дальше, что легендарное имя Авитохол, Авитух получает совершенно логический смысл aefaetug – защитник рода, в болгарском „тужар” – потомок, респ. производное осетинское tug – кровь, в иранских яз. togm – семя, род, потомство.

                                                              Живко Войников
                                          Алано-древнеболгарское письмо стр. 66

                                                                              * * *

                                                    Kazgan - The Magic of the Night

Чамокова С.Т.
Павлюченко В.С.
Роль языческих представлений и мифологии в формировании мировоззрения древних славян и адыгов
(цитаты)

     В славянском, как и в адыгском язычестве, отразилось стремление людей понять и противостоять окружающему миру. Формой общения стали магические обряды. Люди старались отогнать, отпугнуть враждебные силы, просили о благополучии, излечении от болезней, о будущем урожае.
     Не умея объяснить явления природы и общества, люди в какой-то мере осознавали окружающую их действительность в религии. На ранних этапах истории явления природы, законов которой люди не знали, представлялись им могущественными силами и человек стремился воздействовать на них обрядами, постепенно их персонифицировал .
     Может быть, больше всего мы знаем о культе солнечных божеств любви, брака и плодородия. Их популярность подтверждается большим количеством их имен, к примеру, у славян (Ярило, Ладо, Кострома, Хор, Дождь-бог, Тур и т.д.). Два субъекта РФ до сих пор сохранили имена этих богов любви и веселья – Ярославская и Костромская...
     Ежегодное возрождение солнца и вообще пробуждение природы (равно как и осеннее замирание) сопровождалось шумными празднествами с венками, цветами, плясками, пением и играми. Эти весенние и летние праздники в честь солнца и существ, наполняющих природу – только частный пример религиозного и мистического отношения древних славян к природе.
Солнце обоготворялось под названием Дажьбога, а также Хорса; хранитель стад Велес или Волос первоначально тоже был солнечным богом. Следует упомянуть, что адыгский Тха генетически тоже связан с архаическим божеством Солнца. Происхождение имени Тха от адыгейского "дыгъэ", "тыгъэ" – "солнце" дает основание предположить, что первоначально роль первого творца принадлежала божеству Солнца...
     Тха пребывал на небе, по другому варианту - на Ошхамахо (гора Эльбрус, в адыгской мифологии местопребывание богов). Он сотворил мир, людей за семь дней и считался демиургом. В адыгейском языке существуют клятвы: Тхьэуэ мыр зи тыгъэ (клянусь богом, создателем этого Солнца), тхьэуэ мыр зи мазэ (клянусь богом, создателем этой Луны).
     Восточные славяне поклонялись также Стрибогу, богу ветров и бурь, также связанному с солнечным культом. Бог Ярило нес ответственность за прорастание хлебных злаков, Купало отвечал за созревание плодов, Суд ведал человеческими судьбами, Чур охранял межи между полями и всяческие границы. Значение некоторых богов остается загадочным. Таковы Троян, целых четыре раза упоминаемый в «Слове о полку Игореве», и Семаргл, которого чаще считают богом семян и растений.
     Были в славянском пантеоне и богини: Макошь, богиня собранного урожая и гаданий, Лада, хранительница домашнего очага и покровительница брака; Леля, богиня весеннего расцвета природы; Денница, олицетворение Утренней звезды. Богини Карна и Желя олицетворяли важнейший для язычника похоронных обряд: они отвечали за плач по умершему и огонь погребального костра – крады. Богиня Морена мыслилась как богиня темных сил природы – зимы, холодов, возможно и смерти. Одним из самых таинственных и грозных богов у адыгов был бог грома и молнии Шибле ("Гром"). Старшинство двух божеств – Тхашхо и Шибле в понятиях народа было сомнительно...
     Шибле считали божеством молнии – огня, отождествляя образ змеи с молнией и прослеживая связь с испрашиванием дождя...
     По сути дела, у всех народов мира грозовые божества выходили на первый план (в греческой мифологии Зевс-громовержец даже возглавлял пантеон божеств). С укреплением роли земледелия в хозяйственной и общественной жизни адыгов приоритетное значение приобрел и культ Шибле. Культ бога – громовержца Шибле был культом плодородия, который будто бы обеспечивал хороший урожай. Возрастающая роль земледелия была предпосылкой к тому, что культ Шибле, бога, посылающего дожди, а стало быть, имеющего важнейшее значение для сельского хозяйства, выделился из среды других черкесских божеств на первый план...
     Божество, подобное Шибле, существует и у других народов Северного Кавказа. У абхазов, например, бог грома и молнии Афа, он всегда мог «посетить» ту или иную семью. При этом бог «вселялся» в кого-нибудь из членов семьи и вызывал у него умопомешательство или другую болезнь, если данная семья его чем-нибудь прогневала...
     У вайнахов богом-громовержцем является Сели или Стала, представлявшийся в качестве человекообразного существа, страшного, но справедливого...
     Религия представляет собой мировоззрение, мироощущение народа, а также соответствующее поведение и специфические культовые действия. Главным признаком религиозных верований и обрядов является вера в сверхестественное, выступающая характерной чертой всякой религии. Обряд, ритуал можно назвать религиозно-магическим только в том случае, если он основан на вере в сверхестественное. Если такой веры нет, то это традиция, которой можно приписывать связь с религиозными представлениями в прошлом.

ссылка на источник

Чубатое войско Святослава штурмует крепости 

Статья, при всей спорности географии, значения, археологии Великой Булгарии, ясно дает понять о славянской составляющей наших древних предков. Также как и Мавродин В.В., Бубенок О.Б., Плетнева С.А..

* * *

Галкина Е.С.
К вопросу о роли Великой Булгарии в этнополитической истории Восточной Европы
(цитаты)

Восточная Европа долго была периферией ойкумены для древних и средневековых центров европейской цивилизации и письменной культуры. Cведения о народах, ее населявших, и их политических объединениях единичны, отрывочны или туманны; интерпретировать их трудно. Сопоставление нескольких фраз источника с другими письменными данными, с материалами археологии, лингвистики, этнографии часто приводят исследователей к взаимоисключающим выводам; на одномдвух предложениях строятся порой целые концепции.     Именно такая ситуация и сложилась с вопросом о Великой Булгарии VII в. — стране, упоминания о которой сохранились лишь в двух связанных между собой памятниках, но с которой непосредственно связана этнополитическая история славян Поднепровья, булгар Поволжья, некоторых народов Предкавказья...
В «Бревиарии» патриарха Никифора около 619 г. сообщается о прибытии в Византий (Константинополь) некоего государя племени гуннов «со своими архонтами и дорифорами». Государь гуннов пожелал быть посвященным «в таинства христиан», что и было сделано в отношении гуннских архонтов и их жен. Предводитель гуннов был удостоен сана патрикия, а «посвященные в божественные таинства» были почтены императорскими дарами и званиями10. Более поздний эфиопский источник уже прямо говорит о крещении булгарского правителя в Константинополе в 619 г.
Традиционно государя булгар считают несамостоятельным правителем, подвластным аварам или тюркам. Но связь между образованием Великой Булгарии и распадом Западно-Тюркского каганата в 630-е гг. не прослеживается ни хронологически, ни сущностно. Влияние тюрок в Северном Причерноморье было кратковременным и сошло на нет к концу VI в. Областью, подконтрольной тюркам в первой половине VII в., оставался северо-западный Прикаспий, где обитали хазары. Северо-восточное Причерноморье и Западное Предкавказье, где локализуются булгары, были уже давно оставлены тюрками...
Завоевание одних номадов другими влечет за собой, как правило, присоединение побежденных к победителям в качестве союзника-вассала на взаимовыгодных условиях. Главное, что может получить победитель от номадов, — это воины. Часть племен Причерноморья присоединилась к аварам и ушла вместе с ними. Насильственно удерживать и эксплуатировать кочевников крайне проблематично, ибо ничто не мешает недовольным вассалам откочевать в другое место, может быть, менее хлебное, но более свободное. Так в свое время сделали и сами авары, предпочтя Паннонию казахстанским и причерноморским степям.
Другое дело, если «сюзерен» может предложить перспективные походы, в которых может обогатиться племенная знать...
    Предположительно, с воинской элитой Великой Булгарии связывают Перещепинский клад и Вознесенский комплекс (есть даже гипотезы о принадлежности указанных памятников, соответственно, Кубрату и Аспаруху).
Но некоторые элементы этих комплексов свидетельствуют скорее о том, что они являются не погребениями, а так называемыми «престижными кладами», распространенными у многих народов, находившихся на пороге ранней государственности. По мнению авторов монографии «Сокровища хана Кубрата», среди предметов Перещепинского комплекса есть ряд вещей, которые могли принадлежать только Кубрату (Куврату), главе Великой Булгарии, но для более конкретных выводов материалов недостаточно...
Также важно, что находки «перещепинского типа», связанные с булгарской верхушкой, сосредоточены в основном в Среднем Поднепровье, где кочевнических курганов VI–VII вв. известно крайне мало...
Судя по общему источнику Феофана и Никифора, просуществовала Великая Булгария до смерти хана Кубрата, которая произошла в правление Константа II (641–668 гг.). После этого пятеро сыновей хана рассорились и вместе со своими ордами «удалились друг от друга». Это событие датируется, скорее всего, 670-ми гг., а в пяти сыновьях логичнее видеть пять племенных союзов, которые участвовали в образовании Великой Булгарии, или административных единиц, на которые была она разделена. Три орды (глава самой известной из них — Аспарух, основатель Первого Болгарского царства) ушли на Дунай. Орда же старшего сына — Баяна (или Батбаяна) осталась «на земле предков доныне», а «второй брат, по имени Котраг, перейдя реку Танаис, поселился напротив первого брата»...
С ордой Баяна и возможно, Котрага византийских источников следует связать «внутренних булгар», которые в этом районе упоминаются персидским анонимным автором «Худуд ал-Алам»...
После распада Великой Булгарии большинство входивших в нее племен еще не раз упоминаются в Северном Причерноморье и Предкавказье, вплоть до конца VIII в. Страну Оногорию Северо-Восточного Причерноморья и Приазовья знает «Космография» Равеннского Анонима конца VII в. Арабские средневековые хронисты, описывая события первой половины VIII в., упоминают землю «ал-В.н.н.д.р» где-то в Северо-Восточном Причерноморье. В списке епископий, составленном в 733–746 гг., упоминается епископия оногуров в качестве одной из подчиненных готскому крымскому митрополиту. В «Худуд ал-Алам», чей корпус сведений о Западной Евразии датируется началом IX в., а также в близком ему сочинении Гардизи в Поволжье упоминается племя «в.н.н.д.р»...
Долгое время византийским и древнерусским источникам были известны в Приазовье и на Нижнем Дону, а также в Западном Предкавказье «черные булгары», которые тождественны «внутренним булгарам» восточных письменных памятников...
Не подлежит сомнению большая роль в Булгарской политии позднесарматских и других ираноязычных племен Восточной Европы. Судя по археологическим данным, на этой территории находились еще остатки сарматских племен, входивших когда-то в Гуннский союз. Сарматы и далее принимали активное участие в становлении средневековых булгар и дунайских болгар...
В данном случае важно то, что политический центр Великой Булгарии, судя по данным археологии (находки Перещепинского круга) и нумизматики, располагался по Днепру. Разбросанность комплексов на сотни километров, возможно, показывает ареал кочевания племени — этнической верхушки Великой Булгарии, то есть собственно булгар. Находки из этих комплексов И. О. Гавритухин датирует периодом с 630-х по 670-е годы.
Ареал богатых кочевнических захоронений и кладов VI–VII в. в Поднепровье частично совпадает с территорией пеньковской культуры, которую датируют V–VII вв...
В настоящее время большинство исследователей считают пеньковскую культуру в целом славянской и принадлежащей племенному союзу антов (или его части). Земли «пеньковцев» простирались от Нижнего Дуная до Северского Донца...
Небольшие хорошо вооруженные группировки, которым не повезло в борьбе за «гуннское наследство», возвращались в Северное Причерноморье — работала историческая память о предыдущем месте жительства. Бывшая территория черняховской культуры была быстро оккупирована позднегуннскими племенами, часть которых и не уходила оттуда, и оседлым дунайским группам пришлось пробираться дальше — в лесостепь и даже в лесную зону. Эти группировки были этнически смешанными — в них различают центральноевропейские вещи восточногерманского происхождения, сармато-аланские, славянские и балтские культурные элементы. Такие аллохтонные группы полиэтничного происхождения, принадлежащие к центральноевропейской дружинной культуре, появились и на Среднем Днепре...
Но как раз ассимиляция этого иранского элемента не прослеживается (можно говорить лишь о мирном их сосуществовании со славянами)...
Это дает болгарским исследователям основания считать, что славяне и племена сармато-аланского круга из Среднего Поднепровья входили в состав Великой Булгарии и переселились на Дунай вместе с ордой Аспаруха. В целом, по данным археологии и антропологии, позднегуннские тюркоязычные кочевники составляли малую долю эмигрантов на Дунай в конце VII в., большинство же принадлежало к племенам сармато-аланского круга и славянам...
В этой миграции и может скрываться ответ на вопрос, куда исчезли анты. Давно отмечено, что финал несомненно антской пеньковской культуры не связан с известным сообщением Феофилакта Симокатты о том, что в конце VI в. аварский каган приказал истребить все племя антов. Пеньковские поселения прекратили существовать в конце VII в. — как раз после распада Великой Булгарии. Верхняя граница пеньковской культуры в целом соответствует времени зарытия «антских кладов», а также гибели Пастырского городища, то есть уходило полиэтничное население вместе...
Непростые отношения, конфликты по совершенно разным причинам, помноженные на мобильность и относительную самостоятельность родовых групп, приводили к «перетасовке» этих образований. Некоторые роды попадали в зависимость от какого-нибудь рода, родственного или чужого, в результате неудачных войн. Известно, что в противоборствах номадов победители практиковали насильственное разъединение родовых групп побежденных, чтобы сородичи оказались рассеяно живущими с чужеродцами. Такие операции, скорее всего, проводили с покоренными номадами и авары на пути в Центральную Европу.  
     Этим рассеянием культурно близких позднегуннских племен хорошо объясняются затруднения археологов в определении ареалов восточноевропейских кочевников VI–VII вв., когда на одной территории присутствует множество вариаций погребального обряда...
Военно-политическое управление осуществлялось доминирующей этнической группой, которая формировала комплекс мировоззренческих и социально-политических стереотипов всей кочевой общности. Такой же закономерности следовало, очевидно, и развитие политий Восточной Европы. Этнической элитой Великой Булгарии были, естественно, булгары. Впоследствии этот этноним употреблялся по отношению к кочевникам Приазовья, Волго-Камья и Подунавья, происхождение которых в источниках связано с Великой Булгарией...
Созданная в ходе борьбы позднегуннских племен с тюрками и аварами во второй половине VI в., Великая Булгария исчезла с исторической арены после смерти хана Кубрата — удачливого лидера, с которым в сознании кочевников связывалась фортуна в походах и благополучие. В рамках этой политии только начинала складываться единая культура. Кочевое и оседлое население, среди которого были племена раннетюркского, иранского, славянского происхождения наладило культурный обмен, еще не перешедший в фазу симбиоза. Великая Булгария по своей материальной культуре входила в своеобразную дугу, которая охватывала Кавказ (с выходом на Иран и Сирию), Приазовье, степное и лесостепное Поднепровье, Подунавье до Карпатской котловины...
Но главное — огромным было значение Великой Булгарии для становления этнического самосознания племен, входивших в ее состав. Одни из них сохранили свою этническую идентичность, другие, скорее всего, после распада объединения приняли этноним верхушки — булгары (показательно исчезновение с этнической карты таких крупных племенных союзов, как кутригуры, утигуры, сарагуры, а также анты).
Механизм принятия чуждого этнонима через систему фиктивного родства уже рассматривался. После распада кочевой политии, видимо, какие-то племена пытались обойтись без этой процедуры, расценив вхождение в племенной союз как повод взять
славное имя былых победителей...
Итак, комплекс источников по истории Северного Причерноморья VI–VII вв. свидетельствует о том, что там существовало крупное объединение, включавшее полиэтничное кочевое и оседлое население. Но главное доказательство существования Великой Булгарии — это появление в разных районах Европы этносов, именовавших себя «булгарами» и при этом демонстрировавших значительные различия в материальной культуре.
Судя по археологическим данным, переселенцы на Дунай по своей материальной культуре принадлежали в основном к славянским и североиранским племенам Однако письменные источники сообщают о переселении булгар, а не славян или какого-то иного этноса. Из всего этого следует, что и «сармато-аланские» племена, и славяне этой миграционной волны принимали этноним «булгары» в качестве
самоназвания...

ссылка на источник

Дискуссия по статье Е. С. Галкиной
(цитаты)

В. Н. Залесская:
В датируемой IX в. Монемвасийской хронике, описывающей события 587–588 гг., когда славяне вторглись вглубь Балканского полуострова и дошли до Пелопоннеса, отмечены вошедшие в это время в моду «болгарские пряжки». Это — значимое свидетельство, указывающее на степень воздействия материальной культуры народа, появившегося на Балканах еще до прихода орды Аспаруха...
Вторая еще более загадочная группа памятников — это мраморные рельефы, условно датируемые XVIII–XIX вв., с изображениями как христианских сюжетов — Христа, Константина Великого, Константина и Елены по сторонам креста, так и неких светских персонажей в восточных одеждах и головных уборах. Находят такие рельефы на Балканском полуострове, — известны находки в Греции и Югославии, — ряд экземпляров имеется в собрании Государственного Эрмитажа, происходят они из музея бывшего Русского археологического института в Константинополе. Под изображениями в несколько рядов располагаются надписи, переданные греческими буквами, отдельные слова или группы слов разделяются крестиками. Язык неизвестен, это не греческий, не караман (турецкие слова, переданные греческими буквами), не тайнопись, принятая у богомилов. Не связаны ли эти загадочные памятники с каким-то этническим анклавом, христианским по вероисповедованию, оказавшимся на Балканах с пришедшей туда полиэтнической болгарской ордой?
З. Н. Львова:
Помещая центр Великой Булгарии, землю предков в Поднепровье, Е. С. Галкина делает подробный экскурс в те археологические культуры и памятники VI–VII вв., которые располагаются в Поднепровье и на сопредельных территориях. Их анализ приводит автора к выводу о полиэтничности не только политической верхушки каганата, но и его населения и о попадании на Дунай в составе орды Аспаруха не только булгар, но и славянских и сармато-аланских племен...
А между прочим данные одной из этих летописей — Гази-Барадж тарихы полностью соответствуют выводам, к которым приходит Е. С. Галкина на основе археологических данных. Вслед за М. И. Артамоновым Е. С. Галкина датирует сложение племенного союза булгар в Причерноморье 630-ми годами, временем после распада Западно-Тюркского каганата. Политический центр Великой Булгарии автор связывает с памятниками Перещепинского круга, которые И. О. Гавритухин датирует 630–670-ми годами. А по данным Гази-Бараджа именно к началу 630-х гг. перед распадом Западно-Тюркского каганата (629–630 гг.) Куврат принимает сан кагана Великой Булгарии. Сопоставление этих данных с «Именником» позволяет назвать точное время его инаугурации — она происходила в год вола третий месяц и падает на период с 30 марта до 28 апреля 629 года...
Подтверждает Гази-Барадж и то, что политический центр Великой Булгарии располагался в Поднепровье и, в частности, в районе распространения памятников Перещепинского круга. Родовые кочевья Куврата находились между аулом Аскал на Бури-Чае (Днепре) и Харька, а его ставкой был Балтавар в районе современной Полтавы. Именно здесь, близ Полтавы и был обнаружен Перещепинский комплекс, по одной из наиболее популярных версий связанный с погребением Куврата. А по другому свидетельству Гази-Барадж на расстоянии дня пути от родовой ставки Балтавар находилось захоронение дяди Куврата Бат-Органа (Органы). Позднее в бытность Куврата каганом ареал его кочевий расширился, охватывая территорию от Батавыла-Хорысдана в районе современного Путивля до Банджи (Фанагории)...
Приведенные данные летописи Гази-Барадж тесно связаны с сообщением патриарха Никифора о крещении в 619 г. некоего безымянного гунна, которым в свете сказанного выше видится Бу-Юрган. Союзы с Византией обычно сопровождались крещением предводителей варваров, которое было не всегда по вкусу местной знати.
Поэтому Бу-Юрган отказался от престола, а мусульманин Гази-Барадж умолчал об его крещении. Но вот что интересно. Под этим же 619 г. сообщается и о нападении авар на войско Ираклия в Гераклее. И сообщение Гази-Барадж о союзе Бу-Юргана с Византией делает объяснимым это нападение. Его причина в попытках Византии перетянуть на свою сторону вассала авар.
И, наконец, последнее. Как уже говорилось выше, опираясь на археологические данные, Е. С. Галкина говорит о большой роли в Великой Булгарии позднесарматских и других ираноязычных племен, которые вошли в свое время в гуннский союз. В частности, часть племен с сарматской основой поселилась в нижнем Поднепровье — в Надпорожье. И это также находит отражение в тексте Гази-Барадж.
Ираноязычные урусы (русы, руссы) и сабаны неоднократно ею упоминаются. Младший брат Куврата Шамбат в 620 г. по приказу Куврата возвел на месте аула Аскал город Башту и выступил из него во главе отряда булгар, анчилос и сакланов-русов на авар...
Позднее, после смерти Куврата Шамбат при поддержке Атилькэсэ напал на его сына и наследника Бат-Бояна с ак-балынскими ульчийцами и сакланами-урусами. На стороне Бат-Бояна были сабаны...
С. Б. Сорочан:
Правда, применительно к вопросу о Великой Булгарии не все так безнадежно, как поначалу пытается показать автор, сводя круг источников лишь к двум упоминаниям Феофана и Никифора, которые многократно интерпретировались исследователями и, вероятно, не в последний раз. Уже в дальнейшем изложении становится ясным, что автору знакомы и свидетельства Иоанна Никиусского, «Чудес Св. Димитрия», «Космографии» Равеннского анонима, пространной редакции письма хазарского царя Иосифа, есть намеки на персидские источники (Гардизи, «Худуд ал-Алам» — «Границы мира»), нотиции епископатов, не говоря уже о данных археологии. Следовательно, положение не безнадежно...
Но кое-что и не надо доказывать, как, например, независимость приазовских булгар от паннонских авар, которые находились в тысяче километров от крымских и закавказских территорий, к тому же подконтрольных Византии...
Распад Великой Булгарии тоже не предмет обсуждения: разумеется, он произошел после смерти Куврата и, видимо, ближе к концу правления императора Константа II, то есть к 668 г., после чего последовало «удаление друг от друга» пяти сыновей хана, то есть окончательный развал племенного союза, не случившийся одномоментно, вдруг...
Не исключено, что «страна в-н-н-т-р» — это Великая Булгария Феофана и Никифора, и тут Е. С. Галкина права, говоря о пестром полиэтничном, кочевом и оседлом составе населения этого булгарского союза. Распался ли он сам, в результате внутренних процессов, внутриплеменной борьбы, столкновений, или все же свою лепту в этот распад внесло хазарское давление, — вопрос риторический...
В. С. Флёров:
 Великая Болгария, ее взаимоотношения с Тюркским каганатом и аварами, формирование ее материальной культуры и круг причисляемых к ней памятников, этнический состав ее носителей в историческом и антропологическом отношении — постоянные темы в историко-археологических работах по ранним болгарам / праболгарам. Статья Е. С. Галкиной в этом отношении — одна из большого числа отечественных и зарубежных...
На современном уровне знаний о керамике ссылки на «приазовскую» или «аланскую» являются анахронизмом. Необходимо указывать тип сосуда и памятники, где он встречен. Особенно безличен термин «приазовская» керамика.
Так же неприемлемо сегодня следующее положение: «принцип строительства полуземлянок был заимствован жителями лесостепи у славян Поднепровья, что признается практически всеми археологами»...
Не может не встретить возражения категоричное заключение автора в отношении этносов переселенцев на Дунай («тюркоязычные кочевники составляли малую долю эмигрантов на Дунай в конце VII в., большинство же принадлежало к племенам сармато-аланского круга и славянам»). Ссылки опять же на отдельные мнения — не метод решения проблемы, а позиция выдающегося болгарского археолога Р. Рашева не так однозначна. В одной из последних концептуальных публикаций он говорил лишь о присоединении к орде Аспаруха потомков сарматского населения и славян...
А. В. Комар:
К счастью, сами тюрки не постеснялись заявить о своих западных границах, представив в 619 или 622 г., во время сватовства Тон-йабгу-кагана, детальное описание своих подданных китайскому двору. Этот список сохранился в хронике «Суй шу» (629–636 гг.)...
«На восток от Фулинь [Византии] живут Enqu, Alan, Beirujiuli, Fuwenhun и другие; они имеют около 20 000 воинов». Очевидно, именно эти «западные племена» и описываются как богатые на скот и овец, но имеющие мало лошадей, поскольку только в отношении восьми последних племен в тексте нет характеристики «сильные воины».
Из списка «Суй шу» несомненны имена алан (A-lan) и берсилов (Bei-ru-jiu-li). Менее узнаваемы имена En-qu и Fu-wen-hun, но первых идентифицируют с оногурами, а второму из европейских племен в уточненной транскрипции Линь Ин ближе всего имя унногундуров, тем более, что именно эти булгарские племена претендовали быть названными в числе сильнейших подданных, наряду с аланами и берсилами...
Важен еще один посыл источника — тюрки демонстративно подчеркивали свое соседство с Византией, хотя непосредственными соседями Боспора, разумеется, являлись булгарские племена. Такой же принцип видим и в локализации хазар китайскими источниками — так, «Повествование о Босы [Персии]» (30–50-х гг. VII в.) и книга Ду Хуаня «Цзин син цзи» (762 г.), использованные при составлении «Синь Тан шу» (ч. 221) и «Тун дянь» (ч. 230), называют хазар «туцзюэский род Кэса» (варианты: «Хеса», «Коса», «Тюрки Хазары», «Тюркские Хазары»), локализуя их на север от Персии и Византии...
Пространная редакция «Армянской географии» размещает к северу от р. Кубани даже самих тюрков: «На север живут Тюрки (T’urk) и Булгары (Bulgark), называемые по рекам: Купи Булкар, Дучи Булкар, Олхонтор Блкарек и Чдар Булкар»...
Дойдя до первобытного хаоса в виде «археологических» пассажей Е. С. Галкиной, которые, напомню, составляют более половины (!) предложенного текста, археологу лучше перейти на язык статистики. Хронологические рамки затронутых проблем — с середины V до VIII в. География — вся Центральная и Восточная Европа, за исключением части лесной полосы, заселенной финно-уграми. Количество археологических памятников в указанном диапазоне исчисляется десятками тысяч; количество единиц материала, а также печатных и архивных страниц научных работ — миллионами. Ученого, обработавшего в течение жизни хотя бы десятую долю этого материала, можно смело заносить в «Книгу рекордов Гиннеса». На каком основании и с каким «багажом» за подобные задачи берется Е. С. Галкина?
Часто исследователи как раз в конце длинной эмпирической работы не удерживаются от соблазна «завернуть что-нибудь этакое», дабы «оживить» историческими интерпретациями излишнюю сухость изложения...
Е. С. Галкина правильно уловила, что физический тип и культура булгар дунайских и волжских различаются слишком заметным образом, чтобы говорить об осколках одного этноса. Но при чем здесь сарматы?
И. О. Гавритухин:
Если историк позволяет себе говорить о неком историческом объекте, хотя даже элементарная определенность этого объекта отсутствует на максимально достижимом уровне критики источника, то нужно дозволять возможность такого же «хода» в отношении любого исторического явления. Подмена поиска решения проблемы придумкой, почему объект не фиксируется, если быть последовательным, ведет к принципиальному агностицизму. Есть, конечно, жанр «что было, хотя мы не можем это знать, если опираться на исторические источники», но он вне исторической науки...
На примере с фибулами важно подчеркнуть, что профессионального историка от авторов, плодящих профанацию, отличает понимание того, как с тем или иным источником работают специалисты, и знакомство с важнейшей литературой, определяющей его изучение. Для того, кто работал с любой группой источников, это очевидность, вне которой невозможно отношение не только к «своим» материалам, но и к любым другим. Поэтому лучший (очень вероятно, что и единственный) способ получить профессионализм историка — осмысленный
собственный опыт работы с конкретной группой источников, о чем уже шла речь...
Из сказанного понятно, что в тексте Е. С. Галкиной термин «сарматы» употребляется некорректно ни с одной из приемлемых для современной науки точек зрения. Фактически — за ним стоит конструкт, столь же пустой, как и домыслы, опирающиеся на рассмотренные выше апелляции к фибулам. Все суждения, где у Е. С. Галкиной фигурируют как минимум слова «фибулы» или «сарматы», не могут быть приняты во внимание при научной дискуссии на современном уровне...
Другая особенность системы ссылок, отличающая тексты профессионала, — учет не произвольно подобранного суждения, а всего актуального на сегодня историографического спектра...

ссылка на источник

Зухба С.Л.
Чамоков Т.Н.
Божество коня в мифологии абхазов и адыгов
(цитаты)

     Исторически известно, что предки современных абхазов и адыгов издревле занималась коневодством. Приручение коня у этих народов произошло в глубокой древности. Конь считался одним из наиболее близких к человеку животным. Он играл важную роль в быту и выполнял различные функции. В среде абхазского народа до сих пор говорят, что в жилах коня течет человеческая кровь. Потому ни в коем случае мясо коня не употреблялось (и, конечно, и поныне не употребляется) в пищу. В течение тысячелетий конь служил главным средством перемещения, транспортирования. Абхазы и адыги были мастерами верховой езды. Конь был верным другом во времена многочисленных войн. Сложилась традиция убивать и хоронить коня рядом с усопшим хозяином, так как считалось, что конь будет служить своему хозяину и на том свете.
     В абхазской и адыгской мифологиях встречается несколько божеств, которые функционально разнятся, но имена их совпадают или же проявляют явные сходства. Таковыми являются абхазское Ачышьашьана и адыгское Пшишана. Как видно, имена этих божеств почти совпадают. Можно предположить, что когда-то в неопределенном прошлом и функции их совпадали, но с течением времени, в результате эволюции и трансформации их образов, функции каждого изменялись...
     Так как Ачышьашьана считается одной из семи долей Айтара, мы должны сказать несколько слов и об этом последнем божестве. В абхазской мифологии Айтар считается богом обновления природы, размножения и скотоводства... Айтар – «великий бог обновления природы, размножения и скотоводства. Иногда он выступает в качестве женского бога – покровительницы домашнего скота и хозяйства. Образ этого божества занимает особое место в абхазском языческом пантеоне по общепризнанности и широте функций»... Молились, соблюдая определенную иерархию этих богов, расположив во времени в определенной строгой последовательности, по всей вероятности, с учетом степени важности каждого из них: Цьыбран (Джабран), Жэабран (Жвабран), Аышькьынтыр, Амза, Амра, Анапа-нага, Ачышьашьана...
     При молитвах в честь этих богов, как видим, неукоснительно соблюдалось указанная иерархия, за Ачышьашьана молились последним. Как и многим другим богам, так и Ачышьашьану в жертву приносили лепешки, о которых говорилось выше. Молящийся брал в руку лепешку, изображавшую лошадь, и «просил бога Ачышьашьану – великую долю великого бога Айтар, чтобы он размножил им лошадей и ослов». При этом молящийся лил горячую акурпу (густой отвар от лепешки или мамалыги) то в сторону моря, то в сторону гор, говоря: «Ооцэ, ооцэ!» (этими словами абхазцы сзывают скот)».
     Несмотря на то, что многие авторы писали о Пшишиане, мы не сможем сказать, что научная литература об этом адыгском божестве языческого пантеона располагает достаточным материалом, чтобы обрисовать его образ в полном объеме.
     Как нам кажется, место Пшишианы среди других языческих богов наиболее верно определил Л.И. Лавров, он же правильно указал функцию этого божества и его связь с абхазским божеством лошадей Ачышьашьана. Касаясь этого вопроса, Л.И. Лавров писал, что у адыгов было несколько богов – покровителей скотоводства, из них остались известными Пшишана и Емыш, или (у кабардинцев) Амыш.
     Исходя из материалов, собранных самим ученым в Шапсугии, Пшишану он квалифицировал как покровителя коров. Здесь же у Л.И. Лаврова отмечается, что «Ахын считается покровителем скотоводства вообще, и, в частности, крупного рогатого скота, Пшишан – только рогатого скота, и, может быть, лошадей, а Емыш – Амыш – овец и коз. Ахына можно сопоставить с абхазским Айтаром, Пшишана с абхазским Жвабраном, а Емыша с осетинским Фальваром и абхазским Джабраном»...

ссылка на источник

Славянин и булгарин времен Кубанской Булгарии и Хазарии ищут, кому бы им сегодня навалять.

Бубенок О.Б. 

Относительно участия славянского компонента в формировании салтовской культуры.

(цитаты)

     Исследователями памятников Хазарского каганата неоднократно высказывалась идея, что среди создателей салтовской культуры могли быть славяне. При этом акцентировалось внимание на том, что среди славянского населения Восточной Европы получил распространение обряд кремации. Трупосожжения имели распространение и среди носителей салтовской культуры, и такие памятники были обнаружены в значительном количестве в бассейне Северского Донца, в непосредственной близости от катакомбных могильников салтовского типа. Именно находки трупосожжений салтовской культуры, эталонными для которых являются захоронения из Сухой Гомольши, на территории, где в предхазарский период имели распространение памятники пеньковской культуры, заставили в свое время некоторых исследователей считать Сухогомольшанский и подобные ему комплексы славянскими. Этому мнению способствовали факт распространения трупосожжений среди носителей пеньковской культуры и близость земель, населенных в хазарское время славянскими племенами...

     Характерной особенностью могильника Сухая Гомольша, которая отличает его от других погребальных комплексов салтовской культуры, является малоизвестный для памятников хазарского времени обряд трупосожжения на стороне. Кроме захоронений, на могильнике было обнаружено 17 поминальных комплексов вещей в так называемых "тайничках". По способу захоронения остатков кремации все захоронения были разделены на урновые (138) и безурновые (179). Захоронения этих двух типов располагались на территории могильника без определенной закономерности. Безурновые захоронения, которые численно преобладали на могильнике, были совершены в ямах круглой, эллипсовидной, прямоугольной с закругленными углами формы. Эти захоронения были разделены исследователями на четыре вида. Что же касается урновых захоронений, то, в зависимости от положения урны (поставлена вверх дном над остатками кремации или остатки помещены в саму урну), наличия подстилки или крышки и т. п., эти кремации были разделены на восемь типов. В.К. Михеев выделил на могильнике шесть территориальных групп. В результате, исследователи могильника отметили, что существование различных погребальных традиций у населения, оставившего данный могильник, „может являться свидетельством сложности этнокультурной структуры сухогомольшанской общины". На основании анализа вещевого материала и стратиграфии могильника исследователи продатировали локальные группы могильника, функционирование которых находится в хронологических рамках от середины VIII в. до третьей четверти IX в.. При этом В.К. Михеев и В.С. Аксенов отмстили, что существенной отличительной чертой сухогомольшанских кремационных погребений от славянских является <<наличие в погребениях предметов вооружения, элементов конского снаряжения, которые находились как среди пережженных человеческих костей, так и в расположенных рядом с погребениями "тайничках">>. Однако такой инвентарь встречался лишь у части захоронений. 

     Именно такие безурновые захоронения салтовского типа с аналогичным инвентарем были выявлены на Северо-Западном Кавказе. Они имеют общие черты, сближающие их с кремациями Сухогомольшанского могильника. Прежде всего, следует выделить некоторые погребения Борисовского биритуального могильника. В.В. Саханов пришел к выводу, что инвентарь из отмеченной группы захоронений имеет прямые аналогии на Верхнесалтовском могильнике, и датировал кремации Борисовского могильника IX веком. Подобную картину наблюдаем на могильнике Дюрсо близ Новороссийска. Там часть погребений относилась к хазарскому времени, и они представляли собой 173 кремации салтовского типа. Это были небольшие кучи пережженных костей, рядом с которыми были сложены предметы, которые несут следы пребывания в огне. Необходимо отметить, что кремации совершались на стороне. При этом оружие, орудия труда, кухонные принадлежности часто приводились в негодность.      Исследователь могильника А.В. Дмитриев на основе анализа инвентаря продатировал трупосожжения могильника Дюрсо VIII-IX вв. Он же нашел им прямые аналогии на Северском Донце. Стало быть, кремационные могильники типа Дюрсо на Северо-Западном Кавказе и часть трупосожжений с Сухой Гомольши на Северском Донце могли оставить близкородственные группы населения, не имеющие отношение к славянам...

     Это грубая посуда, изготовленная как вручную, так и при участии гончарного круга, была разделена О.М. Приходнюком на несколько групп. Сравнительный анализ лепной керамики с Пастырского городища показал почти полную ее идентичность многим изделиям из Сухой Гомольши. 

     В свою очередь О.М. Приходнюк нашел прообраз этой пастырской керамики на памятниках Нижнего Подунавья и Балканского полуострова. Особенно он выделил "славянские" могильники на Северо-Востоке Болгарии, где встречалась аналогичная керамика, изготовленная как на гончарном круге, так и вручную. Это хорошо известные кремационные могильники Гарван, Юпер и Бабово, где встречались как безурновые, так и урновые кремационные захоронения. На основании этого, О.М. Приходнюк сделал вывод, что у славян "Балканского полуострова урнами были лепные, примитивно-гончарные и гончарные кухонные горшки, а также столовая посуда с лощеной поверхностью"...

     Стало быть, часть обитателей Сухой Гомольши в хазарское время были генетически связаны с обитателями Пастырского городища, представлявших собой славян-репатриантов с берегов Нижнего Дуная в родное Поднепровье...

     По определению О.М. Приходнюка, жители Пастырского городища представляли собой славян, переселившихся во второй половине VII в. из Нижнего Подунавья под давлением болгарского хана Аспаруха. И поэтому они были носителями провинциально-византийской культуры, и для них был характерен довольно высокий уровень развития ремесел...

Таким образом, в Сухой Гомольше и на некоторых соседних памятниках салтовской культуры видим две различные по происхождению группы населения, среди которых получил распространение обряд кремации. Относительно этнокультурной атрибуции первого компонента существует проблема. С этим населением, скорее всего, следует связывать ту часть салтовских кремаций, для которых характерно присутствие рядом с могильными ямами «тайничков» и, возможно, кремации в ямах вытянутых очертаний, ориентированных по линии Восток-Запад. Эти погребения отличает от других салтовских захоронений по обряду трупосожжения и состав погребального инвентаря, в котором значительное место отводится предметам вооружения, конскому снаряжению, а также наличие складных серпов, железных пинцетов, железных котлов, вилок для доставания мяса из котла, шампуров. Таких погребений среди салтовских кремаций бассейна Северского Донца не так уж и много, но они такие же, как на Северо-Западном Кавказе на могильниках хазарского времени (Борисовском и Дюрсо).      Вторым этническим компонентом среди населения Сухой Гомольши и близких к нему территориально групп населения бассейна Северского Донца могли быть славяне балканского происхождения из Среднего Поднепровья, о чем может свидетельствовать близость ряда керамических и железных предметов из Сухой Гомольши, а также из кремаций Дмитриевского могильника, с посудой и изделиями из металла с территории Пастырского городища...

     Именно эта обособленность жителей Пастырского городища, в отличие от репатриантов-северян, позволила им накануне хазарского вторжения сохранить многие черты своей прежней культуры, истоки которой следует искать на славянских территориях в Нижнем Подунавье. Являясь носителями провинциально-византийской культуры, жители Пастырского городища, несомненно, представляли большой интерес для завоевателей-хазар, ибо являлись высокоразвитыми для того времени ремесленниками. Что и предопределило их дальнейшее насильственное переселение из Среднего Поднепровья в бассейн Северского Донца. Этим то и можно объяснить довольно быстрый рост экономики в субрегионе уже на ранних этапах существования салтовской культуры. В то же время новые обитатели северо-западных окраин Хазарского каганата продолжали придерживаться прежних погребальных традиций, что и объясняет довольно широкое распространение в конце VIII начале Х вв. в лесостепной части бассейна Северского Донца погребальных урн для кремаций, находящих свои аналогии не только среди керамики Пастырского городища, но и на раннесредневековых могильниках Нижнего Подунавья.

ссылка на источник