Фурасьев А.Г.

Эпоха Меровингов: орлы Рима и вороны Вотана

В начале 7 века франки отдают предпочтение новому стилю в орнаментации оружия и амуниции. Снова возрождается забытая мода на воинские пояса с накладными пластинами, только вместо кербшнита используется новая разновидность декора. При этом выглядят такие вещи гораздо дороже, чем стоят на самом деле, за что и получил этот стиль немецкое название «тауширование», что значит «вводить в заблуждение». Секрет прост, на откованную до идеального состояния железную основу рисунок наносился двумя разными способами. Вырезанные из серебряной фольги главные элементы декора плакировались (то есть аккуратно наплавлялись) на железо, а тонкий орнамент вокруг инкрустировался серебряной проволокой, которую вколачивали в специально процарапанные бороздки...

Площадь покрытия изделий серебром была так велика, что часто создавалось обратное впечатление — будто бы серебряная вещь инкрустирована железом…

Таушированием стали украшать не только поясные гарнитуры, но и оружие.

 

 

Музей Ратной Истории Москвы

Сражения древней Руси (опыт реконструкции)

Первый боя Святослава

* * *

Хотелось бы заметить, что этот музей поддерживает исключительную северную, норманскую версию происхождения Руси, раскручивает викингов, а южную версию Русского каганата, алано-касожского влияния, письмена русов, Хазарскую тему игнорирует. Не забываем при просмотре, что предками казаков являлись касоги, чубатые степные рыцари южнорусских степей, а не скандинавы.

Happy Spring holiday Nowruz!

* * *

 

 Аул Багатур в Болгарии, в Старой Загоре.

Живые древние кубанцы образца 7 века, чубатые степные рыцари Кубанской Булгарии.

THE EDGE OF BAGATUR BEST STUNTS WITH HORSES 2021

Voinska dusha

Bagatur demo ancient forum Stara Zagora

BagaTur Стара Загора

BAGA-TUR , БАГАТУР (βαγατουρ)

Kok Boru BagaTur presentation 2021

BagaTur Kazakh TV film 2018

* * *

Новая книжка на свободную закачку всем желающим. «Наборные воинские пояса раннего средневековья». В формате PDF. Весом 1,6 Мб. Увидите ошибки или опечатки, пишите — исправлю. 

Ссылка 

Другие книжки закачать

 

 

* * *

Прокопенко Ю.А.

Элитные воинские пояса VIII-IX веков. Из фондов Ставропольского государственного музея-заповедника

 

В состав ременной гарнитуры первого пояса, обнаруженного в богатом погребении с. Садовое Арзгирского района Ставропольского края, входят железная пряжка с овальнотреугольной рамкой и прямоугольным щитком с заоваленным краем, наконечник ремня, обойма и пряжка. Все предметы инкрустированы тонкими золотыми пластинками.

На щитке пряжки и обойме они выложены в виде спирали. На всех деталях наборного пояса золотая фольга украшена растительным орнаментом: пятилучевыми розетками, геральдическими лилиями (они украшают даже рамку пряжки), побегами с почками и листочками. 

Пояс № 2, найденный в 1969 г. в богатом погребении 2 Эшкаконского могильника № 3, сложный, скорее всего, состоял из пояса и портупейных ремней. Поясная гарнитура включает 10 накладок (бляшек) сердцевидной формы, 4 вытянутые накладки с прорезями прямоугольной формы, 9 бляшек округло-треугольной формы с привешенными подвижными кольцами (у трех кольца отсутствуют) и пряжку овальнотреугольной формы (щиток прямоугольной формы утерян). Все перечисленные предметы выполнены из серебра. На лицевой стороне всех пряжек нанесен растительный орнамент, состоящий из трилистников (лотосов). 

Пояс № 3 также обнаружен в одном из Эшкаконских могильников, состоит из пряжки с треугольной рамкой и пятиугольным щитком и 10 бляшек округло-треугольной формы с привешенными подвижными кольцами. Все предметы выполнены из бронзы. Богатый погребальный инвентарь погребений, в которых были найдены пояса, и сравнение их с комплексами, включающими аналогичную поясную гарнитуру из других регионов, свидетельствуют о том, что все три пояса из Ставропольского государственного музея-заповедника являются атрибутами воинской аристократии второй половины VIII – IX века.

Растительный орнамент, включающий пятилепестковые розетки (основа орнамента пряжки, наконечника ремня и других предметов из Садового), встречается в декоре деталей поясных комплектов из салтово-маяцких комплексов.

На штифты надевались плоские квадратные и прямоугольные крепежные шайбочки.

Для того чтобы рукоять сабли было удобно вынимать из ножен, она располагалась ближе к поясу (верхняя часть ножен), чем средняя часть ножен.

Таким образом, все три пояса из Ставропольского государственного музея-заповедника являются атрибутами воинской аристократии. Считается, что число накладных блях и подвесных ремней на поясе указывают на место воина в дружинной иерархии. Следует обратить внимание на сложность растительного декора щитков пряжек, хвостовика, бляшек и обоймы. По предположению В.Б. Ковалевской (Ковалевская, В. Б. Поясные наборы Евразии IV–IX вв. Пряжки, стр. 36-38), число повторяющихся композиций или число повторяющихся элементов на щитке пряжки также может свидетельствовать о высоком статусе владельца пояса. В этническом отношении пояса характеризуют представителей воинской аристократии народов, жизнедеятельность которых относится к периоду складывания салтово-маяцкой культуры: предположительно – хазарина (пояс № 1) и алан (по мнению В.А. Кузнецова и А.П. Рунича [7, с. 196]) (пояса № 2 и 3).

 

 

Чичко Т.В.

MAGNA HUNGARIA и ее связи с синхронными государствами Евразии.

И, в первую очередь, для нас интересна, так называемая, геральдическая поясная гарнитура, известная в памятниках кушнаренковской культуры конца VI – VII в. н.э., которая явно указывает на наличие культурных контактов в южном и юго-западном направлении Евразии.

В конце VI – VII в. Геральдическая поясная гарнитура распространена на всем пространстве Евразийской степи. Элементы «геральдики» известны в погребениях западносибирских угров и алтайских тюрок.

Поэтому, на наш взгляд, все металлические элементы костюма импортного происхождения, что вполне объясняется обстоятельствами этнической, военной и политической ситуации, сложившейся на территории Евразийской степи, связанных с образованием Тюркского каганата, войнами между Ираном и Византией и участие в них тюрок, распространением военной экспансии Тюркского каганата и участием в ней соседних племен, в том числе и угорских.

В погребальных комплексах караякуповской культуры «тюркские» пояса представлены набором пряжек, ременных наконечников и бляшек-накладок прямоугольной, сегментовидной, серцевидной, лунницевидной и портальной формы с прорезью для продевания подвесных ремешков.

В целом, можно отметить, что состав предметов, известных в памятниках караякуповской культуры отражает достаточно сильное тюрко-сибирское и азиатское влияние, что проявилось в распространении здесь «тюркских» наборных поясов и близких им согдийских.

Среди них поясная гарнитура, как не просто утилитарный или декоративный, но и статусный элемент материальной культуры, занимает особое место. Это ее место определяется и тем, что у населения изучаемого региона и прилегающих к нему территорий наборные пояса, состоящие из «импортных» элементов, становятся органичной частью его этнической культуры.

Материальная культура этого периода испытывает в основном мощное воздействие юга, что проявляется здесь, прежде всего, в распространении геральдической поясной гарнитуры, известной в Прикамье как пояса «агафоновского» типа. 

Картографирование памятников, содержащие поясные украшения геральдического типа показывает, что распространены они на достаточно обширной территории Евразийской степи – от Подунавья на Западе до Обско-Иртышского междуречья на северо-востоке, от районов Приаралья на юге, до Верхнего Прикамья на Севере. Причем местом наиболее массового распространения материалов являются районы современной Венгрии (территория Аварского каната (середина VI – VIII в.)), Крыма и Прикубанья (болгары), и Северного Кавказа (аланы).

Вторым районом массовой концентрации «геральдики» являются Поволжье, Южное Приуралье (кушнаренковская культура) и Верхнее и Среднее Прикамье (неволинская, ломоватовская и поломскочепецкая археологические культуры). На наш взгляд, исходя из данных типологического анализа и картографирования территории распространения основных находок геральдической поясной гарнитуры, наиболее сильный культурный импульс прикамско-приуральское население испытывало именно из Средней Азии – территории распространения джетыасарской культуры.

В этот период в памятниках ломоватовской и поломско-чепецкой культур Прикамья широко распространяются пояса, типичные для салтово-маяцкой археологической культуры. Некоторые элементы конской сбруи, характерные для памятников салтово-маяцкой культуры известны и на территории современного Башкортостана – территории расселения караякуповских племен.

Решающим фактором, определявшим именно эти импульсы в формировании материальной культуры населения региона, являлась этнополитическая история Степной Евразии второй половины I тыс. н.э.

 

Никитина Т. Б.

Поясные наборы из могильников IX-XI веков Ветлужско-Вятского междуречья

Наборные пояса являются частой находкой в памятниках рубежа тысячелетий на широкой территории от Подунавья до Тихого океана и анализ этой категории источников проводился неоднократно в многочисленных публикациях: разработаны типологии отдельных элементов поясной гарнитуры, вопросы семантики, хронологии и т.д. Но, к сожалению, в большинстве публикаций материал представлен по отдельным категориям вещей (накладки, пряжки и т.д.) без учета их места и роли в составе набора; аналогии, как правило, определены по общей форме и способу крепления без учета индивидуальных деталей в оформлении. При наличии многочисленных «общетюркских» форм отдельных изделий, доминировании в орнаментации растительных и геометрических мотивов, которые укладываются в стиль «степного орнаментализма» (Федоров-Давыдов, 1976, с. 61) трудно выделить региональные особенности поясов.

Причины понятны и объективны. Плохая сохранность кожи, порой неудовлетворительное состояние металлических изделий, неполные комплексы украшений, обусловленные особенностями погребальных традиций или несовершенной методикой раскопок и другим, создают трудности для реконструкции полного поясного набора. Легко заблудиться и в массовом материале металлических деталей костюма из-за внешней схожести форм.

В качестве аналогий использованы предметы, соответствующие следующим позициям: точное сходство формы, повторение орнамента в деталях, место предмета в составе набора. В том случае если один из трех признаков не работал, аналогии не использованы.

Присутствие в одном поясе разнотипных накладок практиковалось у многих народов.

Виды поясов: короткий, в пределах одного оборота; пояса венгерского типа (ширина кожи 2-2,5 см, с дополнительным узким ремешком, вставляющимся в пряжку); ремень в два оборота вокруг туловища; пояс из нескольких коротких ремешков, соединенных между собой кольцами.

Хайрединова Е.А.

Геральдический поясной набор с христианской символикой второй половины VI века из могильника у села Лучистое

Во второй половине VI в. в Юго-Западном Крыму распространились детали воинских наборных поясов, именуемые в специальной литературе геральдическими.

Бляшки из набора украшены изображениями креста и стилизованной виноградной лозы. На обратной стороне пряжки прорезаны кресты. Христианская символика, а также аналогии, выявленные в Херсоне, Сирии и Подунавье, позволяют отнести набор к византийской продукции.

Во второй половине VI в. в Юго-Западном Крыму распространились детали воинских наборных поясов, именуемые в специальной литературе геральдическими по наличию элемента в форме гербового щитка. По мнению А. К. Амброза, геральдический стиль возник в византийских провинциях Нижнего Подунавья как смешение византийских и варварских вкусов в среде местных военных поселений.

Вместе с тем, происходящая из Каппадокии литейная форма для производства геральдических бляшек и наконечников ремней, а также находки на территории Малой Азии и Сирии геральдических деталей поясной гарнитуры второй половины VI в. позволяют говорить об одновременном распространении стиля во многих областях империи.

В Юго-Западном Крыму наборные пояса носили воины, представители местного гото-аланского населения, союзники Византии. Именно в мужских погребениях с геральдическими поясными деталями выявлены мечи и палаши.

 

Характеристика деталей поясного набора

 

В состав поясного набора входят: серебряная пряжка, наконечник основного ремня из белого металла и бронзовые детали: пять геральдических бляшек, две двурогие двухсоставные бляшки, два наконечника вспомогательных ремней.

На поясе существовали зажимы для ремня и гвоздик для фиксации ремня в неподвижном положении. Большие орлиноголовые серебряные пряжки с трапецевидными рамками и зажимами для ремня. Наконечник в виде коробочки с декоративными дырочками и заклепкой.

Такие пояса находят в Абхазии, Болгарии, Крыму, Северной Италии, Сирии, Подунавье и Малой Азии.

Геральдические поясные бляшки отлиты из бронзы с ажурным стилизованным растительным декором. На обороте припаяны две поперечные пластинчатые стойки с круглыми отверстиями для крепления на ремне. Стойки прорезали ремень и крепились с помощью бронзовых, деревянных, кожаных стерженьков, продетых в ответстия.

На бляшке вырезана композиция с четырьмя круглыми отверстиями по углам воображаемого квадрата, внутри которого размещен латинский крест со стилизованным растительным орнаментом у основания. Ремень шириной 2,4 см.

Двурогие двухчастные поясные бляшки отлиты из бронзы, на их обратной стороне в верхней части и по центру припаяны две поперечные пластинчатые стойки с круглыми отверстиями для крепления на ремне. Верхняя часть бляшек, с вогнутыми боковыми сторонами, украшена шестью расположенными в два ряда круглыми отверстиями, между которыми прорезан равноконечный крест; нижняя, геральдической формы – стилизованным изображением личины, переданным двумя круглыми и одним овальным отверстиями.

Бронзовые наконечники вспомогательных ремней отлиты с прямыми верхней и боковыми сторонами, с заостренной нижней частью. На их обратной стороне припаяны две поперечные пластинчатые стойки с круглыми отверстиями для крепления на ремне.

Детали поясного гарнитура отличаются декором, не характерным для крымских находок. Большинство аналогично орнаментированных предметов происходит из Северной Болгарии, с

территорий византийских провинций Нижнего Дуная, где во второй половине VI в. находился один из центров распространения геральдического стиля. Здесь же найдены и другие по форме одновременные детали геральдических поясных наборов, на которых в разных сочетаниях повторяются элементы декора, присутствующие на лучистинских изделиях – прорезной крест с круглыми отверстиями между ветвей и стилизованная виноградная лоза.

Интерпретация изображений на геральдических бляшках

На геральдических бляшках из Крыма, Болгарии и Сирии представлен довольно редкий для этого рода предметов декор: крестовидная фигура из виноградной лозы и крест на фоне виноградной лозы, схематически переданной волнистой линией.

Орнаментальный мотив в виде виноградной лозы известен в прикладном искусстве с античного времени. Некоторые исследователи считают его сирийским по происхождению. С распространением христианства изображение лозы обрело символическое значение, связываемое с таинством Причащения и откровением божественной истины. Такая трактовка изображения основывается на словах Христа «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь…»; «Я есмь лоза, а вы – ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего», содержащихся в Евангелии от Иоанна (15: 1, 5). Возможно, виноградная лоза ассоциировалась с самим Спасителем, поэтому ее изображение помещали на крестах.

 

Христианская символика на раннесредневековой поясной гарнитуре

 

Самые ранние примеры использования христианской символики на поясных деталях относится ко второй половине IV – началу V вв. На лицевой стороне наконечников поясов, происходящих из относящихся к этому времени погребений римских солдат, встречаются изображения различных крестов: в виде двух перекрещенных линий с круглыми углублениями на концах, с расширяющимися концами, выполненными в технике кербшнита, либо образованных циркульным орнаментом.

С начала VI в. в Восточно-Римской империи распространился обычай украшать различные предметы, роскошные или повседневные, христианскими символами и сюжетами. Именно тогда христианская символика массово распространяется на поясной гарнитуре.

В первой половине VI в. на территории Византии и в прилегающих областях в употребление вошли поясные пряжки с подвижным прямоугольным или овальным щитком, на котором размещали христианские символы и надписи. Часто на них изображали крест – прорезной, гравированный или инкрустированный стеклом.

Встречаются композиции, представляющие крест в окружении птиц.

Судя по многочисленным находкам, особой популярностью пользовались цельнолитые пряжки типа «Суцидава», с большим отверстием в форме креста по центру щитка и носившиеся на поясе вместе с ними геральдические бляшки, декорированные в таком же стиле.

Присутствие христианской символики на предметах одежды не удивительно. В представлении раннесредневековых христиан крест был не только символом веры, он наделялся еще и мощной оберегающей силой. На деталях публикуемого поясного набора присутствует одиннадцать изображений креста: по кресту на двух двурогих бляшках, крест на геральдической бляшке 1-го варианта и по два креста на четырех геральдических бляшках 2-го варианта. Для человека, носившего на поясе весь гарнитур, это количество казалось недостаточным: еще два небольших креста были прочерчены, скорее всего, самим владельцем, на обратной стороне зажимов, при помощи которых пряжка крепилась к ремню. В раннесредневековое время размещение крестов на обратной стороне изделия, скрытой от посторонних глаз, не было редким.

 

 

Рудковская М.М.

Семантика поясов и поясных наборов: историографическая традиция изучения

 

Пояса — одна из категорий археологического и этнографического материала, которые постоянно находятся в сфере исследовательских интересов. Благодаря сочетанию различных функций — утилитарных, обрядовых, этноидентификационных, социальных — они информационно насыщены. К тому же поясные наборы и их гарнитура имеют хронологическую изменчивость и тенденцию к формированию в определенные периоды на обширных территориях однотипных и одностилевых вариантов.

Работы К.А. Михайлова и В.Ю. Соболева интересны подробным исследованием распространения и бытования наборного пояса в Древней Руси. Анализируя известные археологические образцы поясных наборов, авторы приходят к выводу о наличии двух различных типов древнерусских наборных поясов в XI—XII вв.:

«новгородского» с характерными для него двумя соединительными кольцами, которые делили пояс на три части, бляшками пятиугольной, сердцевидной, миндалевидной или полуовальной формы, и «южного», отличающегося своеобразным художественным обликом поясных накладок, их орнаментом, а также технологией исполнения.

Статья О.В. Симоненко «О сарматских поясах» посвящена особому типу сарматского пояса — наборному; предпринята попытка его реконструкции, установлены хронологические рамки бытования такого пояса (среднесарматский период).

Н.И. Толстой в своей книге «Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике» описывает и анализирует обряд опоясывания храма.

В работе Беленицкого А.М., Распоповой В.И. «Согдийские золотые пояса» значение пояса в системе символических знаков власти и могущества; по сведениям авторов, ношение драгоценных поясов было широко распространено в среде знати в домусульманскую эпоху, пояс служил знаком отличия и отражал место владельца в воинской среде. При изучении поясного набора, найденного в 1949 г. в культурном слое Саркела, С.А. Плетнева и Т.И. Макарова приходят к выводу, что пояс являлся знаком военно-рыцарского достоинства, причем значение имело не только количество, но и форма украшений.

 

 

Г. Г. Сахьянов, Ю. В. Тетерин

Поясные наборы древнетюркского времени из памятников Междуречья Енисея и Чулыма (по материалам могильников Маркелов Мыс I и Маркелов Мыс II)

 

Наборные пояса, получившие широкое распространение в древнетюркскую эпоху, являются важнейшим источником, отражающим культурные и этнические связи народов, населявших территорию Сибири и Центральной Азии. Большинство целых и частично сохранившихся поясных наборов найдено в погребениях тюрок, совершенных по обряду трупоположения с конем. В погребениях по обряду трупосожжения на стороне, принадлежащих енисейским кыргызам, встречались лишь отдельные детали поясов. Большая часть наборных поясов состоит из железных предметов простых геометрических форм. Статусные поясные наборы из серебра и бронзы, найденные в древнетюркских погребениях, принадлежат воинам, занимавшим высокое социальное положение. Материалы поясных наборов данных могильников показывают, что взаимное культурное влияние кыргызов и тюрок прослеживается в различных аспектах. Завоевание древними тюрками территории междуречья Чулыма и Енисея привело к тому, что местное кыргызское население под их влиянием стало чаще помещать в могилы детали поясных наборов. Кыргызы, занимавшее подчиненное положение, копировали формы тюркских поясных наборов, используя вместо бронзы и серебра железо.

В Средние века пояс был обязательным атрибутом воина-кочевника, который помимо функциональных задач показывал социальный статус владельца и его этническую принадлежность. Исследователи средневековых древностей Сибири и Центральной Азии отмечают, что пояс являлся своеобразным паспортом воина, по которому можно было судить о его успехах и наградах.

Так, за доблесть в бою воину могли пожаловать лировидную подвеску, бляху-накладку или пряжку на ремень, а пояс из драгоценных металлов (цельный или позолоченный) считался важнейшим показателем богатства и боевых способностей.

Наборный пояс и его детали неоднократно становились предметом исследований различных авторов. Систематизации и классификации археологического материала, реконструкции и эволюции наборных поясов Евразии посвящены работы В. И. Распоповой [1965; 1980], А. К. Амброза [1971], В. Б. Ковалевской [1979], В. Н. Добжанского [1990], Б. Б. Овчинниковой [1990], Г. В. Кубарева [2005].

Вместе с погребенным обнаружены железные детали целого поясного набора в составе рамчатой бесщитковой пряжки, наконечника ремня с округлым основанием, двух подквадратных с прямоугольными прорезями накладных блях, двух прямоугольных с узкими прорезями блях, одной сегментовидной и одной, возможно, сердцевидной бляхи. Найдены также детали пояса, утратившие из-за коррозии свою форму, и две небольшие рамчатые пряжки. На всех деталях отсутствует орнамент.

Судя по двум небольшим наконечникам ремней, в состав данного набора входили два подвесных ремешка. Все элементы пояса изготовлены из железа и на них отсутствует орнамент.

Главной особенностью данного поясного набора являются рунические надписи на его элементах. На лицевой стороне щитка пряжки был нанесен руноподобный знак в виде буквы «X», заключенной в круг. По мнению С. Г. Кляшторного (в письменном сообщении О. А. Митько), возможно, это знак «ай» – луна. На наконечнике ремня также нанесена короткая руническая надпись, в которой хорошо читается лишь сочетание двух знаков – «чи (чы)», что может входить в окончание профессии или имени. Исходя из особенностей написания, С. Г. Кляшторный отнес эту надпись к енисейскому варианту орхонского письма и датировал VIII в. [Митько, 1992. С. 21].

В накладке проделано ремонтное отверстие. Вероятно, один из четырех шпеньков сломался в ходе использования пояса, и тогда применили другой метод крепления бляхи-накладки к ремню, для чего и было проделано отверстие рядом со сломанным шпеньком.

Рунические знаки на элементах поясного набора, аналогичные надписям на наконечнике ремня и щитке пряжки из кургана могильника Маркелов Мыс I, встречаются достаточно редко. В литературе есть несколько упоминаний находок наконечников ремней с руническими надписями. Так, в 1935 г. в основном погребении кургана 1 в четвертой группе курганов у с. Курай был обнаружен искусно украшенный поясной набор из серебряных деталей с позолотой.

На обратной стороне наконечника ремня была нанесена руническая надпись «Хозяина (господина) Ак-Кюна... кушак...» [Киселев, 1949. С. 302].

В 1971 г. рядом с раннескифским курганом Аржаан I было исследовано древнетюркское погребение с конем, в котором обнаружена поясная бляха с двумя руническими знаками. С. Г. Кляшторный относит эту надпись к енисейской провинции тюркского рунического письма и переводит как «lü» – «дракон» [1975. С. 185].

Рунические знаки были обнаружены также на обеих сторонах щитка пряжки и наконечника пояса в древнетюркском погребении с двумя конями в кургане могильника Барбургазы II [Кубарев, 2005. стр. 365]. Судя по погребальному инвентарю, здесь был захоронен знатный воин – многочисленные детали пояса были изготовлены из серебра. Как и в поясном наборе из кургана могильника Маркелов Мыс II, две бляхи-накладки были отремонтированы с помощью ремешков, продетых в специально сделанные отверстия.

Аналоги наконечника ремня и поясной бляхи-накладки из кургана могильника Маркелов Мыс I в разное время обнаружены в погребениях с конем на территории Алтая. Вышеупомянутый наконечник ремня с рунической надписью из кургана 1 четвертой группы курганов у с. Курай по технике изготовления, растительному орнаменту и своей форме наиболее сходен с экземпляром из кургана.

Например, вместе с полупальметами и волютами в бляхах-накладках из кургана 2 могильника Узунтал I в орнаменте используются треугольники, а на наконечнике ремня изображена застывшая в прыжке пятнистая лань в окружении вьющихся ветвей. Изображения зверей в орнаменте крайне редко встречается в элементах средневековых поясных наборов. На обратной стороне этого наконечника ремня нанесены руноподобные знаки.

Результаты исследования показывают, что, во-первых, после появления древних тюрок на данной территории местное кыргызское население под их влиянием стало чаще включать в состав погребального инвентаря детали поясных наборов. Во-вторых, в междуречье Чулыма и Енисея и тюрки, и кыргызы преимущественно пользовались железными поясными наборами простых геометрических форм. Наборные пояса из бронзы и серебра характерны для погребений тюркской знати. Пояса, украшенные изделиями из этих металлов, подчеркивали их высокий социальный статус.

 

Зоря Р.С.

Находка деталей поясного набора из раскопа CXCIX Болгарского городища

 

При зачистке скопления были обнаружены 17 поясных бляшек и один ременной наконечник. Все они выполнены в близком художественном стиле.

Изучаемые находки сгруппированы в отделы исходя из формы, которые в зависимости от особенностей декора разделены на типы.

Наконечник овальной формы сохранился частично. Он представлен единственным экземпляром, не орнаментирован, бортик отогнутый. Верхняя сторона плоская. Нижний край закруглен, верхний имел, по всей видимости, полукруглый вырез.

Бляшки (накладки)

Отдел – Сердцевидные, с каплевидными выступами.

Тип – 1) без орнамента, с наличием прямоугольного отверстия со стрельчатым верхом.

Тип – 2) орнамент в виде “наконечника стрелы” (треугольника) в верхней широкой части. Орнамент выполнен путем нанесения образующих острый угол углубленных линий, по форме напоминающих латинскую букву “V”.

Отдел – Подтреугольные, с фестончатым краем.

Тип – 1) без орнамента, с округлой выемкой у основания в широкой части.

Источники по пряжкам: Мальм, 1963; Макарова, Плетнева, 1983; Добжанский, 1990; Измайлов, 1993; Рудковская, 2009.

Отдельного упоминания заслуживают следующие труды.

Г.А. Федоров-Давыдов на материалах из погребений кочевников X–XIV вв. и связанных с кочевниками поселений разработал классификацию пряжек, блях и наконечников ремней (Федоров-Давыдов, 1996, с. 42–61, 64–65). Древнерусские ременные наборные украшения детально были изучены и систематизированы В.В. Мурашовой (Мурашова,

2000). Для волжских ранеболгарских и болгарских памятников большое значение имеют работы и предложенные в них классификации Е.П. Казакова (Казаков, 1992, с. 157–169; Казаков, 2010, с. 53–61) и Г.Ф. Поляковой (Полякова, 1996, с. 196–214).

Бляшки с округлой выемкой у основания, на наш взгляд, в функциональном смысле могли использоваться в качестве предохранителей ременных отверстий (в качестве использования подобных более ранних накладок-предохранителей см. Тотев, Пелевина, 2005, с. 90, 100). Они способствовали сохранению ременной основы и препятствовали повреждению отверстий, в которые входил язычок пряжки (фиксатор).

Все накладки были литые и крепились к ремню с помощью шпеньков (по три на каждой бляшке). В отдельных случаях шпеньки сохранились на длину до 4,2–4,5 мм, концы некоторых из них были загнуты и расплющены, это может свидетельствовать о том, что они находились в употреблении. В ряде случаев у оснований шпеньков наблюдаются небольшие выпуклости (следы сварочных швов).

В заключение отметим следующее. Публикуемые детали поясного набора, исходя из приведенных аналогий, имели широкие временные рамки бытования – IX–XI вв.

И.Л. Измайлов полагает, что в X–XI вв. пояса с металлическими накладками

служили важным отличительным признаком булгарской военной знати (Измайлов, 1993, с. 51). Археологический контекст находки (компактное расположение артефактов на полке предгорновой ямы в непосредственной близости от горна) свидетельствует о существовании на данном участке в домонгольский период металлургического производственного комплекса.

 

 

М. Л. Рябцев, Н. Н. Болгов

Готские «федераты» Боспора и готы-федераты Византии на Боспоре

 

Федератами были варвары-поселенцы, размещавшиеся согласно договору (foedus) на приграничных территориях империи и обязанные нести военную службу за деньги или довольствие. Они состояли на учете в списках военного ведомства и имели общего начальника комита федератов. В места жительства федератов назначались офицеры, имевшие звание опциона (optio) и заведовавшие выдачей жалования. По своему этническому составу федераты представляли смешанное население - это были готы, гунны, аланы и другие племена; однако преобладающим элементом были готы. При этом варварам разрешалось исповедовать свою религию. В частности, готам - арианство.

На территории Боспора можно выделить несколько районов, в которых предположительно могли проживать «федераты», основной массив которых в силу исторических причин составляли племена германского круга (преимущественно готы),

оставшиеся на территории региона после походов второй половины III в. и проникавшие сюда рядом волн и в IV-V вв. Это были не имперские, а боспорские «договорники», статус которых в определенной степени должен был быть близок имперскому.

Прокопий называет их энспондой, что этимологически аналогично латинскому foederati.

На наш взгляд, возможность того, что небольшая часть варваров, осевшая на территории Боспора в ходе «готских» войн, вполне могла быть в каких-либо взаимоотношениях с Боспорским государством, достаточно велика. Имея опыт в военной сфере, они могли стать «федератами» Боспора. В материальной культуре они представлены вельбаркскими и частично пшеворскими компонентами. Они немногочисленны, но они присутствуют. Это и дает некоторые основания для предположений подобного рода. Эти группы могли локализоваться в Крымском Приазовье, в Пантикапее. Находки вельбаркского облика есть и в Фанагории.

Важное стратегическое положение крепости на западных границах Боспора и археологический материал свидетельствуют о присутствии на ее территории федератского войска. Для периода V в. попытаемся проследить следы их пребывания в Крымском Приазовье; для V–VI вв. речь пойдет также о «федератах» в столице (позже уже византийской провинции) и на территории Азиатского Боспора (Ильичевское городище, анапо-геленджикское побережье).

Также привлекает внимание профиль большого горшка с зооморфной ручкой и обломки краснолаковой столовой посуды, фрагменты кинжалов.

Как ныне общепринято, основную часть населения анапо-геленжикского побережья позднеантичного периода составляли готы (например, могильник Дюрсо).

Туда же помещает готов и Прокопий Кесарийский. Письменные источники свидетельствуют о присутствии германцев на Северном Кавказе с 50–60-х гг. V в. (хотя Прокопий в духе традиции византийской этнонимии называет их скифами, «живущими тут с древних времен»). Древности готов-тетракситов: могильники Дюрсо, Бжид-1, Мысхако. Украшения бесспорно германского происхождения известны здесь с рубежа IV–V вв. Предполагать, что эти готы могли иметь статус федератов, позволяет факт их локализации у границ Боспорского государства.

Можно говорить о присутствии дружины «федератов», в которую входили готские племена, на территории столицы Боспорского царства – Пантикапея (Боспора).

И.А. Бажан и О.А. Гей предполагают, что многие склепы Госпитальной улицы на г. Митридат (акрополь города) вполне могли принадлежать этой дружине. Черты германского происхождения в данных погребениях прослеживаются. Сама конструкция склепов имеет аналогии с рядом склепов Крымского Приазовья, земляными склепами Китея, склепами у реки Дюрсо, т.е. в целом это черты малоазийских погребальных конструкций.

В первую очередь, это пальчатые фибулы и поясные пряжки, которые могли быть принесены сюда с войсками готов–федератов в составе византийской армии. В конце IV в. в пограничных областях на Среднем Дунае, там, где квартировались германцы-федераты, возник особый тип портупейных поясов. Для него характерны широкие пластинчатые пряжки с противолежащей пластиной и вертикальными накладками по всей длине. Все выполнено из серебра, позолочено и покрыто геометрическим или растительным орнаментом. Способ нанесения узора получил название «кербшнит». Основные детали рисунка изготовлялись в глиняной литейной форме, после чего проходил доработку стальными резцами. Дополняться орнамент мог чернением, рисунком, наносимым горячей смесью серебра, свинца, серы. В V в. данный стиль ювелирной обработки широко распространился по варварскому миру Европы.

Появляются в большем количестве остроготские и гепидские пальчатые фибулы, большие пряжки с прямоугольным и орлиноголовым щитком. На щитках двух пряжек имеются изображения христианских крестов. Изменению подвергаются и элементы женского костюма: появляются золотые треугольные подвески, орлиноголовые пряжки, серьги с витыми кольцами, фибулы типа Удине-Планис.

На территории Азиатского Боспора у основания косы Чушка была основана крепость. Населением данной крепости в этот период были, видимо, полиэтничные федераты.

Это потомки боспорян, готы, сармато-аланы, даже гунны. Находки на городище детских люлек свидетельствует о том, что военные находились здесь вместе с их семьями. Раскопки ведутся с 1964 г. Ядром городища была крепость с сырцово-кирпичными оборонительными стенами на каменных фундаментах. Раскопана большая часть крепости и участки поселения вокруг нее. Открыты части оборонительных стен, башни, ворота, центральная улица с переулком. По восточной и западной сторонам цитадели располагались казармы солдат-наемников. Раскопано 12 помещений середины V – VI в. Они располагались в 2-3 ряда по периметру оборонительных стен.

Между рядами помещений были неширокие переулки. Слой пожарища V в. был вычищен, вынесен на вал, который использовался как мусорная свалка. На отремонтированных помещениях появились новые перекрытия. Ни в керамическом производстве, ни в торговле упадка не отмечается. Дома имели 2 этажа и застекленные окна. Первый этаж обычно был хозяйственным, второй – жилым. Найденные здесь кости верблюда подтверждают сведения Прокопия о караванной торговле.

Коллекция предметов вооружения, обнаруженная в ходе археологических раскопок на Ильичевке, дает представление о воине-всаднике V-VI вв., имевшем при себе лук со стрелами, меч или кинжал у пояса, копье на длинном древке, шлем с султаном. Имел ли воин кольчугу или панцирь, сказать трудно.

Свидетельствует данные находки о том, что среди федератов какая-то часть исповедовала христианство. Автор раскопок на городище Э.Я. Николаева предполагает, что боспоряне и готы были христианами (их было больше, нежели язычников), а гунны и часть алан – язычниками.

 

 

Распопова В. И. Поясной набор Согда VII-VIII вв.

 

В раннем средневековье наборный пояс был характерным атрибутом воина-кочевника степей Евразии. Поэтому изучение наборного пояса у согдийцев — народа с древней земледельческой культурой — связывается с более общей проблемой взаимоотношений культур осёдлых и кочевых народов.

Но, учитывая, что в слой городища эти вещи попадали случайно — когда они терялись или ломались, — можно сделать вывод о широком распространении наборных поясов у согдийцев. Наборные пояса часто изображаются и в живописи.

Известно, что наборные пояса в VI-IX вв. были распространены на огромной территории: от Японии — на востоке — до Венгрии — на западе. Однако прямые аналогии согдийскому поясному набору имеются только в материалах из погребений VII-IX вв. тюркских народов Сибири, Центральной Азии и Семиречья.

Таким образом, мы видим, что части поясного набора из Согда, Семиречья и Сибири очень близки между собой, а в ряде случаев тождественны. Исследователи обычно отмечают близость поясного набора, конской сбруи, оружия и украшений на всей территории степей Евразии. Действительно, наблюдается большое сходство, но выявляются и различия — так, для степей юго-восточной Европы VII-VIII вв. характерны наременные бляшки и наконечники других форм, чем для Сибири и Средней Азии.

Так, маленькие сердцевидные и фестончатые бляшки с вырезом на широкой стороне окаймляли отверстия для язычка пряжки и укреплялись на суженном конце ремня. К бляшке с крестовидным вырезом снизу прикреплялось кольцо, к которому подвешивались различные предметы. Бляшки прямоугольные и полукруглые с прорезью также служили для подвешивания. Расположение предметов на поясах близко к расположению их на каменных изваяниях. Живопись и археологические материалы позволяют наметить несколько вариантов согдийских наборных поясов. Богатые пояса, видимо, были украшены жемчугом или драгоценными камнями.

Бронзовая пряжка с неподвижным щитком, имеющим округлый, с острым выступом посредине конец, с подвижным железным язычком,бронзовая ажурная бляшка с изображением крылатого мифического животного, обрамлённая по краю перлами. Животное напоминает крылатого льва.

Массовое распространение наборных поясов в Согде относится к концу VII-VIII в.

Знатные всадники в тяжёлом вооружении, изображённые на пенджикентских фресках, имеют два наборных пояса, узкое изогнутое налучье со спущенными луками, подвешенный на двух ремнях колчан, расширяющийся книзу. Меч подвешен наклонно на двух ремнях. Кинжал всегда висит параллельно поясу. Ноги пенджикентских всадников всегда вдеты в стремена.

Особое значение в указанное время придавалось наборным поясам. Золотой пояс был признаком сословной принадлежности среднеазиатской знати. Отношение к поясу как к знаку отличия вообще характерно для этой эпохи. Прокопий Кесарийский (VI в.) сообщает: «В Персии не позволено никому носить ни перстня золотого, ни пояса, ни пряжки, ни чего-либо подобного, если это не пожаловано царём».

Как показывают рунические эпитафии, материал, число и форма поясных украшений служили знаком отличия: «...Так как у вас было счастье («вам везло»), (памятник вам) водрузили. На поясе луновидную пряжку мы устроили».

«Так как у него была доблесть, то у своего хана мой бег, Аза тутук, достиг пряжки (чиновного пояса)». На другом памятнике: «Моя геройская доблесть. Мой пояс с сорока двумя (чиновными) пряжками — украшениями!».

Развитие поясных наборов трудно связывать с традициями отдельных народов.

Конец VII-VIII вв. был рубежом смены поясных наборов на всей территории степей. Новые формы появляются вполне сформировавшимися и стандартизированными. Выделяются три основных ареала распространения поясных наборов: Паннония — Аварское государство, Юго-Восточная Европа — Хазарский каганат, Центральная и Средняя Азия — возродившиеся к концу VII в. тюркские государства.

Для конца VI — начала VII в. гораздо труднее проследить локальные отличия между поясными и сбруйными наборами Сибири, Средней Азии и Восточной Европы. Может быть, это единство можно объяснить возникновением в середине VI в. тюркской мировой державы. В VII в. единство распадается почти одновременно с разгромом тюркского государства китайцами.

Для конца VII-VIII вв. поясные наборы Сибири, Семиречья и Согда выделяются в обособленную группу. В VII-VIII вв. новые типы поясных наборов западных и восточных тюрков и их вассалов были близки между собой, но отличались от поясных наборов подданных хазарского кагана. По-видимому, быстрые изменения поясных наборов теснее связаны с судьбами государственных объединений, чем с судьбами отдельных племён.

Так, на рельефах Таки-Бустана сасанидский царь Хосров II в сцене инвеституры запечатлён в традиционном царском костюме, но тот же царь на нижнем рельефе имеет вооружение кочевническо-среднеазиатского типа: два пояса, расширяющийся книзу колчан, узкое налучье на левом боку. В сценах охоты на кабанов на боковом рельефе на Хосрове II надет наборный пояс с круглыми бляшками и подвесками, имеющими скруглённый конец.

Изображения наборных поясов сохранились в Самарре — центре Аббасидского халифата IX в., где находились казармы тюркской гвардии. В XI в. наборный пояс был знаком различия в войсках и при дворе Газневидов, но и в это время употребление золотых поясов связывалось с тюркским обычаем.

Ссылка на источник